Это мероприятие давало возможность держать матросов на одном и том же корабле в 

течение почти всего срока службы и одновременно упрощало чрезмерно сложную 
систему подготовки, офицерам же оставляло больше времени для решения задач 
высшего порядка, которые раньше были отодвинуты на задний план, а также для 
плавания в открытом море. Экономия сил личного состава, которые прежде всего 
уходили на однообразную службу, являлась особенно необходимой, чтобы сохранить 
свежесть у людей, выдвигавшихся на командные посты. Эта организационная форма 
требовала увеличения строительной программы всего на три корабля в течение 
двадцати лет и обеспечивала при ничтожных затратах значительное качественное 
улучшение флота.

Ни один знаток британской политики не мог подумать, что прибавление к нашему 
флоту трех кораблей в течение двадцати лет было бы способно побудить Англию к 
войне, если бы она и без того не решилась на нее. Само собой разумеется, что и 
наш посол граф Меттерних не усматривал в этом никакой опасности.

С 1902 года до конца войны наше внешнеполитическое руководство было отмечено 
печатью недальновидности. Поэтому-то наша имперская бюрократия и начала борьбу 
против реформы флота, боясь, что этим мы вызовем Англию на войну.

Более удобного лозунга мы не могли дать Англии.

Министерство иностранных дел объявило результаты переговоров об Агадире и Конго 

дипломатическим успехом, хотя отставка главы колониального ведомства фон 
Линдеквиста и другие признаки разоблачали эту попытку ввести общественное 
мнение 
в заблуждение.

Я был готов отложить внесение новеллы до полной ликвидации марокканского 
конфликта, чтобы не затруднять правительству ведение переговоров. Кайзер, 
который без моего ведома выступил в пользу усиления флота также и публично, в 
конце октября принял по докладу канцлера решение об отсрочке. Чтобы 
законопроект 
о новых вооружениях произвел политическое впечатление, его нужно было внести в 
начале осенней сессии и тем предотвратить дальнейший ущерб нашему престижу, 
который могли ему нанести назначенные дебаты по марокканскому вопросу. Таких 
дебатов вообще нужно было избегать. После же этих дебатов дальнейшие колебания 
становились, по моему мнению, недопустимыми как с внешне-, так и с 
внутриполитической точки зрения. Мы должны были теперь же сообщить о своих 
планах; сделать это нам было тем легче, что по урегулировании марокканского 
конфликта Англия никак не могла использовать новеллу в качестве повода к 
войне{137}. Итак, 14 ноября кайзер поручил канцлеру включить новеллу в 
бюджетную 
смету на 1912 год. 16-го Бетман заявил мне, что готов сделать это, но, как 
оказалось, оставил себе при этом одну лазейку. Он побудил военного министра 
внести законопроект об ассигнованиях на армию, что само по себе заслуживало 
одобрения, но должно было отодвинуть на задний план законопроект об 
ассигнованиях на флот; при этом под предлогом приближения выборов в рейхстаг 
канцлер хотел опубликовать бюджет 1912 года без дополнительных ассигнований на 
флот. С внутриполитической точки зрения это было равносильно отказу от новеллы, 

а в области внешней политики нанесло бы после всего случившегося огромный ущерб 

нашему престижу. В начале января Кюльман прислал из Лондона докладную записку, 
в 
которой этот незадачливый дипломат ошибочно ставил успех своих колониальных 
переговоров с Англией в зависимость от невнесения новеллы в рейхстаг; позднее 
(в 
1916 г), своим ложным предсказанием объявления войны Голландией он повлиял на 
решение имперского руководства в вопросе о подводной войне.

В январе канцлер без предварительной беседы со мною предложил не придавать 
новелле формы закона и провести ее посредством ежегодных ассигнований. Когда 
кайзер отклонил эту новую попытку удушения новеллы, канцлер вернулся к своему 
первоначальному требованию, чтобы образование третьей эскадры шло постепенно и 
чтобы темп строительства до 1917 года обеспечивал прибавку третьего корабля 
только в каждом втором году.

Борьба с различными неожиданностями, к которым присоединялись финансовые 
тонкости министра финансов Вермута, до такой степени выбила меня из колеи, что 
я 
согласился на требуемые канцлером уступки, с тем чтобы никаких дальнейших 
сокращений произведено не было. Канцлер уклонился от такого обещания. Поэтому 
13 
января 1912 года я просил канцлера положить конец этим колебаниям, которые были 

столь вредны и с внутренне- и с внешнеполитической точки зрения и при всем 
желании не могли оставаться в тайне. Вслед за тем кайзер потребовал от канцлера