|
побережьем. Если бы в этом не было необходимости, правительство можно было бы
упрекнуть в том, что оно не предусмотрело еще в прошлогоднем военном бюджете
повышения расходов на развитие воздухоплавания, аналогичного тому, на котором
вы
настаиваете в вашем письме. Я твердо убежден в том, что если мы хотим избежать
тяжелых неудач, нам совершенно необходимо провести сначала тщательные испытания
цеппелинов и подготовить для них необходимый персонал. Использование их в
крупном масштабе для военных целей сопряжено с большими трудностями, но оно,
вероятно, все же будет иметь место, однако не сегодня и не завтра, как этого
желало бы ваше патриотическое сердце.
С дружеским приветом, преданный Вам фон Тирпиц.
3
Энергичные штатские лица и дельцы, возможно, заинтересованные не столько в
применении цеппелинов для военных целей, сколько в массовых поставках,
составляли лишь одно крыло моих критиков, второе состояло из специалистов.
Справедливости ради должен заявить, что скачкообразное развитие техники во
времена постройки нашего флота вызывало оживленные дискуссии и затрудняло
достижение компромиссов даже и среди специалистов. Любые наметки на будущее
брались под сомнение. Всякий корабль уже в момент спуска становился в известной
мере устаревшим, и критики не всегда хотели считаться с тем, что когда его
начинали строить, нельзя было поступить иначе. В истории иностранных флотов мы
также встречаем внутреннюю борьбу, как только начинается их развитие. Все же
разделение адмиралтейства, произведенное при вступлении на престол Вильгельма
II, явилось причиной внутриведомственных споров, - которые в течение многих лет
нервировали меня больше, чем парламент или сама работа. Я находился под
перекрестным огнем.
По принятии судостроительной программы верховное командование обиделось на то,
что эта программа с ее линейным флотом совсем не соответствовала проекту
создания заграничного флота, разработанному с участием командования{91}.
С другой стороны, я возражал против политической деятельности верховного
командования флота, которая проявилась в манильском и делагоасском
инцидентах{92}; я считал, что вполне достаточно, когда в политике участвуют два
морских учреждения - имперское ведомство и кабинет. Данное мне при вступлении в
должность естественное обещание прислушиваться к моему мнению по вопросу об
использовании судов за границей не выполнялось. Я потребовал тогда передачи
стационеров морскому ведомству, но мне не удалось добиться этого через кайзера.
В этом конфликте противники использовали против меня вопрос о власти верховного
главнокомандующего, которая, по их утверждению, оказалась бы ослабленной, если
бы зависимый от парламента статс-секретарь получил слишком большие полномочия.
Против этого утверждения мне трудно было возражать, и чтобы добиться своего, я
решил извлечь из него пользу. Мне удалось добиться в Берлине ликвидации
верховного командования, для чего я неоднократно подавал прошение об отставке,
а
также укреплял в кайзере убеждение в том, что его власть главнокомандующего не
допускает существовавшего разделения функций между верховным командованием
флота
и имперским морским ведомством. Одна часть полномочий верховного командования
была передана морскому ведомству, а другая поделена между морскими базами в
Киле
и Вильгельмсгафене и вновь созданным Генмором{}n". На это разделение функций
пришлось пойти ввиду недостижимости идеала, которым является подчинение флота
единому адмиралтейству, как это всегда было в Англии, да и у нас до 1888 года.
Незадолго до ухода Каприви я отсоветовал ему делить адмиралтейство. Каприви
согласился с моим мнением. В последующие годы моей тактической работы я
возлагал
слишком большие надежды на организационные реформы внутри разделенных после
Каприви ведомств, ибо не сознавал еще достаточно ясно, что недостатки в военной
работе зависели не столько от организаций, сколько от людей. Когда я взял на
себя руководство строительством флота, мне и большинству рассудительных
офицеров
было уже ясно, что в период творчества морское ведомство нуждается в иных
|
|