Тогда я обратился к начальнику кабинета с просьбой, во-первых, предоставить мне 

командование каким-нибудь кораблем, а во-вторых, воспрепятствовать попыткам 
графа Монтса ликвидировать торпедное дело.




Глава пятая

Новый курс


Император Вильгельм II, еще будучи кронпринцем, чертил схемы кораблей и, не 
имея 
прямого отношения к адмиралтейству, завел себе специального судостроителя, 
который помогал ему в любимом занятии. Вступив на престол, он немедленно вызвал 

к себе начальника конструкторского отдела. Обращение к подчиненному через 
голову 
министра противоречило старопрусским понятиям и дало Каприви формальный повод 
просить об отставке. Каприви писал мне, что его личность не может долго 
удовлетворять молодого императора; последний его не любил и сделал впоследствии 

рейхсканцлером только потому, что считал необходимым противопоставить 
бисмарковской фронде сильного человека. Главной же причиной отставки Каприви 
был 
тот факт, что император хотел разделить функции адмиралтейства, чтобы иметь 
возможность вмешиваться в них. Князь Бисмарк, имевший ряд столкновений со 
Штошем, был недоволен широкими полномочиями последнего, а потому, к сожалению, 
одобрил это разделение функций морского руководства (1888 г), которое приносило 

вред даже в мирных условиях, а во время войны явилось чуть ли не роковым.

Первое распределение функций произошло в 1859 году, когда управление флотом 
было 
отделено от верховного командования. Это привело к трениям, в результате 
которых 
в 1871 году вся полнота власти была вновь вручена одному лицу - Штошу. А в 1888 

году верховное командование опять было отделено от имперского морского 
ведомства, несмотря на опыт прежних лет, да к тому же был еще создан 
специальный 
морской кабинет при особе монарха; руководители всех трех ведомств получили 
право непосредственного доклада его величеству. Таким образом, открывалось 
широкое поле для интриг и вместо единой морской политики получалось три или 
четыре.

Вновь наступила эра владычества кабинетов, подобная той, которая наложила свой 
отпечаток на прусскую историю. Если бы кабинет ограничился дачей советов 
кайзеру 
по вопросу о подборе высших чиновников, предоставив последним всю 
ответственность и свободу действий, то против кабинета, обладающего знанием 
людей и характеров, ничего нельзя было бы возразить. Однако на деле 
распределение функций между тремя ведомствами стало для нас роковым. Только в 
августе 1918 года, когда почти все уже было потеряно, имперское морское 
ведомство и верховное командование, которых десятилетиями натравливали друг на 
друга, были фактически вновь объединены в верховном руководстве морской войной, 

а с вмешательством начальника кабинета было покончено. Внутренние затруднения и 

конфликты, которые в мирное время препятствовали деловой работе разделенных 
властей, остались, разумеется, неизвестными широкой общественности.

Если бы страстное желание Вильгельма II построить флот было претворено в жизнь 
уже в 1888 году, мы, возможно, еще успели бы достигнуть цели, прежде чем, 
группировка сил наших врагов сделалась бы столь опасной, какой она стала 
впоследствии. Потерянное десятилетие{36} (1888-1897 гг.) заставляло нас либо 
написать "слишком поздно" на требовании об увеличении морской мощи Германии, 
либо пройти через политически опасную зону, приступив к строительству флота.

Однако в 1888 году кайзеру было трудно подобрать достаточно подготовленных 
офицеров для замещения руководящих постов. Флот был, возможно, еще слишком юн, 
а 
результаты проведенных Каприви мероприятий по воспитанию офицерских кадров 
смогли сказаться лишь позднее.

После непродолжительного пребывания на посту морского министра графа Монтса и 
адмирала Гойснера руководство морским ведомством было поручено в 1890 
году адмиралу Гольману - человеку благородного образа мыслей, который, однако,