флот понесет не меньшие, если не большие, потери, чем наш. Лично я разделяю эту 

веру. По моему мнению, окончательные решения может принять только человек, 
обладающий соответствующими полномочиями, т.е. командующий флотом Открытого 
моря. Он должен также обладать верой в себя и носить в своем сердце дух победы. 

В мировой истории меньшие флоты почти всегда били большие.

7. Я не вижу надобности сохранять наш флот в неприкосновенности до заключений 
мира.

Если после такой страшной войны, как война 1914 года, мы заключим мир без 
пролития крови наших моряков и без всяких достижений нашего флота, то мы больше 

ничего не получим для флота. Все ассигнования (вообще весьма скупые) получит 
армия, и великая попытка его величества кайзера превратить Германию в морскую 
державу потерпит неудачу.

8. Впрочем в ближайшее время от битвы надо воздержаться и выждать выступления 
Турции и главного решения на Западе.

9. Поэтому я считаю неправильным посылать для прорыва вражеской блокады у 
Линдеснеса три имеющихся у нас больших линейных крейсера без других кораблей и 
вообще без всякой поддержки, ибо для этого случая ставка кажется мне слишком 
большой по сравнению с возможным выигрышем. фон Тирпиц.

Начальнику Генмора. Здесь.

Следующее: Шарлевилль, 1 октября 1914 г

Имею честь представить на усмотрение вашего превосходительства нижеследующие 
замечания по поводу ставшего мне известным меморандума командования флота 
Открытого моря от 21/IХ 1914 г.

Я полагаю, что подводная опасность прежде недооценивалась, а после успеха U-
9{206} ее стали переоценивать{}an".

Поражение судна с подлодки чрезвычайно затруднительно, когда оно идет полным 
ходом и часто меняет курс поблизости от подлодки. Перед нападением U-9 все три 
крейсера ползли со скоростью в десять узлов. "Хог" и "Кресси" в момент выпуска 
торпед лежали в дрейфе.

При всем том частое появление подлодок противника в гельголандском углу делает 
этот пункт менее надежной базой для наступательных операций, чем мы 
предполагали 
исходя из опыта мирного времени. Этому способствует, пожалуй, еще в большей 
степени, чем вражеские подлодки, огромная величина нашего флота, вынужденного 
выходить в море из узких устьев рек. Маневры мирного времени не 
продемонстрировали этот факт в достаточной мере.

В настоящее время флоту угрожает опасность либо бесполезно провести всю войну, 
укрывшись за соломенными баррикадами, в то время как Германия ведет борьбу за 
свое существование в качестве великой державы, либо быть вынужденным, чтобы 
сохранить свою честь, дать бой в момент, когда шансы на успех будут особенно 
малы.

Воздействие, которое оказывает сейчас наш флот (20 крупных линкоров, около 25 
линкоров додредноутного типа, 100 миноносцев и т.д.), могло бы быть достигнуто 
с 
помощью куда меньшего количества кораблей, если бы мы ограничились обороной 
Балтийского моря.

Зато английский флот влияет всей своей мощью Fleet in being. Он оказывает из 
ряда вон выходящее и все усиливающееся давление на нейтралов, полностью 
уничтожил германскую морскую торговлю, довел эффективность блокады почти до 
максимума, обеспечил постоянную переброску войск во Францию. К этому 
присоединяется нарушение связи между Германией и другими странами и 
натравливание на нас всего света.

Английский флот, а следовательно, и Англия являются опаснейшими врагами 
Германии.

Использование нашего чрезвычайно сильного флота отнюдь не соответствует 
соотношению сил между обоими флотами. Я не намерен излагать здесь другие 
причины 
этого явления и ограничусь констатацией одного факта, который следует иметь в 
виду.

Я не понимаю, почему отсутствие потерь в нашем флоте может оказать какое-либо 
влияние на ход мирных переговоров.