бездействия 
флота. В полученном ответе решение командования флотом ожидать англичан в 
гельголандской бухте, опираясь на наши минные заграждения, было признано 
правильным; гибель же крейсеров была отнесена на счет шапкозакидательства. 
Критика большинства офицеров противоречила этому мнению. Матросы также были 
разочарованы тем, что они не приняли участия в бою; на некоторых кораблях 
раздавались резкие суждения, заставлявшие призадуматься. На переборках делались 

мелом надписи, выражавшие желание сразиться с врагом.

Вполне естественно, что в начале такой войны совершаются ошибки. В данном 
случае 
ясно проявились последствия оперативных планов, составленных в оборонительном 
духе. Высшее командование обязано было вмешаться и указать на несомненно 
совершенные ошибки. Это дало бы возможность легко загладить нанесенный ущерб.

Но на деле случилось противоположное. Кайзер не желал подобных потерь, и 
рейхсканцлер получил новое оружие, с помощью которого он принципиально держал 
флот в бездействии, о чем рассказано в предыдущей главе. Показателями того, что 

взгляды Бетмана получили перевес, были решения, принимавшиеся кайзером по 
докладам Поля (на которые я обычно не приглашался) и еще больше ограничивавшие 
инициативу командующего флотом: потерь должно было избегать, на выходы флота в 
море и вообще более крупные предприятия следовало получать предварительное 
разрешение кайзера и т.д.

Когда мне устно сообщили об этом, я воспользовался первым удобным случаем, 
чтобы 
разъяснить кайзеру всю ошибочность подобных ограничений. Этот шаг не 
имел успеха; напротив, с этого дня началось отчуждение между мной и кайзером, 
которое некоторые лица всячески старались усилить. Несколько позже в Берлине 
стали говорить, что я стараюсь толкнуть флот на битву из соображений 
парламентского характера.




4


Чтобы проиллюстрировать мои тогдашние усилия, я решил привести нижеследующие 
отношения, направленные мною начальнику Генмора. Целью их было добиться 
сражения. В некоторых местах я в известной степени приспособлялся к 
господствующим воззрениям, чтобы чего-нибудь добиться. Так, я согласился с 
мнением о том, что мы должны стремиться дать бой неподалеку от Гельголанда, 
которое было, вообще говоря, правильным, но чрезмерно выпячивалось начальниками 

Генмора и кабинета. Для меня было важно не столько место боя, сколько то, что 
мы 
решили драться. В то время в ставке носились с мыслью об удвоении флота в 
будущем. Я постоянно боролся против этой фальшивой музыки будущего; с этой 
борьбой связали 7-й пункт моего заявления от 16 сентября, который противники 
морского боя извратили самым невероятным образом, решив, что он дает им повод 
подозревать меня в стремлении обеспечить в первую очередь будущие успехи в 
парламенте. Люксембург, 16 сентября 1914 г

Ссылаясь на наш сегодняшний разговор, имею честь представить на усмотрение 
вашего превосходительства нижеследующие соображения:

1. Сообщение адмирала фон Ингеноля от 12-го с.м. #1738-А-1 подтверждает мое 
мнение о том, что так называемая малая война не может обеспечить нам уравнения 
сил.

2. Все наши военные и административные мероприятия последних 20 лет имели своей 

целью сражение. Поэтому мы имели бы в сражении относительно лучшие шансы. 
Однако, учитывая численное превосходство врага, мы должны стремиться дать это 
сражение неподалеку от Гельголанда - самое большее на расстоянии в 100 морских 
миль.

3. Лучшие шансы на успешный исход сражения имелись в первые 2-3 недели войны.

4. В будущем эти шансы 6удут не улучшаться, а ухудшаться, ибо английский флот 
растет за счет нового строительства гораздо быстрее нашего и непрерывно 
тренируется.

5. К этому присоединяется тот факт, что бесперспективность уничтожит столь 
блестящий в начале войны дух нашего флота.

6. Следует также учитывать веру народа в то, что в случае сражения английский