к тому, что он станет недооценивать факторы, не поддающиеся учету, и забудет, 
что военное искусство это не логическая наука, а интуиция, которой обладают 
прежде всего сильные натуры. Поэтому офицеров, готовящихся к занятию высших 
постов, не следует учить так, как учат специалистов. Хорошо, конечно, если они 
работали в какой-либо специальной области и знают, что это значит и какая сумма 

знаний и духовных сил для того требуется; однако их собственная линия должна 
отличаться от технической{24}.

Система специализации становилась все более опасной для флота. Поэтому я считаю 

штошевскую систему подготовки кадров с широким кругозором совершенно правильной.


Стремясь добиться единообразия между флотом и армией, Штош создал сословие 
морских генштабистов и присвоил сотрудникам организованного им морского 
генерального штаба особые знаки отличия, наподобие "академического галуна" 
генерального штаба армии. Однако морской офицер не должен надолго расставаться 
с 
кораблем, чтобы не забывать искусства кораблевождения. Кроме того, фронтовая 
служба во флоте является более многосторонней, чем в армии. В армии генеральный 

штаб, как и иерархия командиров, является такой нервной системой, которая 
пронизывает весь организм, и служит своего рода перестраховкой для командования,
 
обеспеченной личной связью офицеров штаба корпуса с генеральным штабом. Во 
флоте 
же такая нервная система немыслима. Проблемы взаимодействия крупных масс, 
построения и т.д. здесь отпадают; тут приходится руководить немногочисленными 
индивидуумами-кораблями; даже и в век радио командир должен быть 
единоначальником на своем корабле; начальник же штаба эскадры, как и раньше, не 

может иметь сотрудников, поддерживающих связь с периферией. По этому созданное 
Штошем сословие офицеров морского генерального штаба было ликвидировано; в 
настоящее время к генеральному штабу прикомандировываются преимущественно 
фронтовики{25}.

Насколько Штош был проникнут армейским мировоззрением, показывает и его план 
создания флота, составленный им при вступлении в должность. Его 
судостроительная 
программа ставила во главу угла создание небольшого, собранного в кулак флота 
для вылазок ("вылазка" - понятие армейское); остальные же корабли он думал 
распределить вдоль всего побережья как своего рода гарнизон. Выполнение этого 
плана потребовало бы строительства плоскодонных кораблей для балтийских гаваней,
 
своего рода гибридов флота с береговой обороной, не имеющих определенного 
характера. Мысль о рассредоточении части сил вдоль всего побережья была 
неудачной - в случае необходимости нанести удар их пришлось бы собирать 
отовсюду. Принятая в армии система распределения сил не подходит для флота, ибо 

корабль по существу своему является орудием нападения. Но Штош властно отвергал 

подобные соображения.




3


Если создание имперского флота затруднялось довлеющим над ним престижем армии, 
то, с другой стороны, Штош, как я уже указывал, опередил свою эпоху, энергично 
взявшись за укрепление нашей репутации на море, сведенной на нет столетиями 
упадка. Штош придавал большое значение наличию крейсеров на заграничных 
станциях 
и для своего времени был прав. В Южной Америке, Китае и Японии и ряде других 
стран государственная организация еще не была развита настолько, чтобы 
достаточно было дипломатических или консульских представительств, поэтому 
необходимо было держать определенные силы на местах.

Уже в семидесятых годах Штош был убежден в том, что нам нужно приобрести 
колонии 
и что мы не сможем существовать без расширения своих границ. Он считал, что 
расцвет молодой Империи будет кратковременным, если мы не сможем в последний 
момент исправить свое исторически неблагоприятное положение на море. В то время 

нам было легче обзавестись колониями, чем позднее. Наряду с колониальными 
надеждами флот был проникнут стремлением к познанию мирового хозяйства, ибо 
собирание информации консульской службой было еще слабо развито. Когда в 1872 
году мы вышли в плавание на "Фридрихе Карле", нам было дано задание исследовать