предварительной подготовкой. Один адмирал говаривал, что обучать моряков 
эскадренному бою - значит строить на песке. Впрочем, вызванную этим 
обстоятельством задержку в развитии практического использования флота следует 
поставить в вину не одному только Штошу. После эскадренных учений 1883 года, 
которые должны были доказать достаточность кратких сроков, дававшихся для 
подготовки кораблей к плаванию, командиры (кроме одного) и сам генерал 
согласились с этим положением. Эти суждения показывают недостаточность военно-
морской подготовки старых морских офицеров; впрочем, тогда это и не могло быть 
иначе.

На корабли была перенесена строгая (в армейском смысле слова) караульная служба,
 
которая съедала время и силы, не принося никакой пользы. Введенный Штошем 
мундир 
с гусарской пелериной мы должны были носить во время вахты даже в тропиках, 
пока 
один офицер не потерял сознания на капитанском мостике; тогда снова 
появилась белая форма для тропиков. Далее, была введена мобилизация по 
армейскому образцу. Раньше подготовка судов к плаванию продолжалась несколько 
недель, впоследствии же мы от нее фактически отказались и стали держать корабли,
 
так сказать, на постоянной военной службе. Штош же объявил, что если для 
мобилизации полка достаточно трех дней, то этот срок достаточен и для кораблей; 

что сложный микрокосм судовой техники с его многообразными потребностями и 
нуждами далеко еще не превращается в организм, если все материалы доставляются 
на корабль в течение трех дней, считалось в те времена совершенно 
несущественным. Штош никогда не был моряком, а его не всегда удачно 
подбиравшиеся советники не пытались сделать его мировоззрение из армейского 
флотским и не противоречили ему, когда это было необходимо. Отдавалось слишком 
много приказов и задавалось слишком мало вопросов, а потому гибель корабля "Дер 

гроссер Курфюрст" (1878 г) {23}, вызванная отчасти введением армейских порядков 

во флоте, вызвала бурю критики. С этого момента стали обращать больше внимания 
на специфику морского дела и корабельного организма. Впоследствии я и Каприви 
улучшили условия подготовки моряков; наряду с этим уменьшилась (насколько это 
позволял чрезмерно короткий срок службы) текучесть личного состава.

В основу организации созданной им в Киле морской академии Штош положил 
правильную мысль о том, что общая подготовка и самостоятельная работа 
слушателей 
важнее изучения специальных дисциплин. Много внимания уделялось математике; 
изучалась также философия, естествознание (особенно жизнь моря, благодаря чему 
мы привозили из наших плаваний много экспонатов для музеев), а также астрономия,
 
которую можно, впрочем, причислить к специальным дисциплинам. История морских 
войн изучалась тогда недостаточно, из курса морского права можно было вынести 
довольно мало, а политическая экономия была введена только когда я пришел к 
руководству флотом. С течением времени академия приобрела более специальный 
характер, хотя я всегда опасался того, что она превратится в своего рода 
подготовительное отделение академии генерального штаба или станет выпускать 
ученых, ставящих чистую теорию выше практики. Я старался также, чтобы во всех 
училищах, включая академию, материально-техническая учеба в основном была 
перенесена на специальные курсы, которые лучше передают быстрые изменения в 
тактике, чем академия, располагающая ограниченным количеством времени и моделей.
 
Изучение научной части программ по судостроению и пароходной механике давало в 
морских учебных заведениях лучшие результаты, нежели материально-техническая 
учеба. Офицер не должен быть конструктором, но он должен быть способен судить о 

конструкциях. Техника в настоящее время настолько специализирована, что сам 
конструктор не разбирается во всех деталях. К тому же мышление техника-
специалиста не всегда приспособлено к разрешению других задач. Правда, во главе 

крупных предприятий иногда стоят техники с широким кругозором, которые 
совершают 
великие дела, однако организаторская жилка чаще встречается у юристов и купцов. 

Морскому же офицеру, занимающему крупный пост, наряду с военными вопросами (в 
особенности вопросами все усложняющейся тактики) приходится заниматься 
совершенно иными организационными, международно-правовыми и политическими 
материями. Старший офицерский состав флота должен проводить часть своей жизни 
на 
чужбине. Высшая математика, являющаяся столь ценной гимнастикой для ума, таит в 

себе некоторую опасность для этих офицеров. Своей неисчерпаемостью она чересчур 

поглощает человека, а своей точностью может (подобно всякой теории) привести 
его