Между тем я обнаружил, что мой брат с кавалерийской бригадой направлялся туда 
же 
неделей раньше. Позже я наткнулся на его след еще раз, но увиделись мы только 
год спустя.

Прибыв в Люксембург, мы понятия не имели, каковы наши отношения с народом этого 

маленького государства[13 - Нейтральный Люксембург был захвачен Германией в 
первый день войны.]. Когда я увидел местного полицейского, то подумал, что это 
солдат, и задержал его. Он же пообещал, что пожалуется на меня немецкому 
императору, если я немедленно его не освобожу. Поразмыслив, я отпустил его. Мы 
прошли через города Люксембург и Эш и приблизились к первым укрепленным городам 

Бельгии. Продвигаясь вперед, мы маневрировали, как в мирное время. Все были 
чрезвычайно возбуждены. Хорошо, что действовали мы так же, как на маневрах, 
иначе наделали бы много глупостей. Справа и слева от нас, спереди и сзади, на 
каждой дороге маршировали войска различных армейских корпусов. Невольно 
думалось, что здесь творится полный беспорядок. Но внезапно неразбериха 
прекратилась, превратившись в прекрасную организацию.

Тогда у меня еще не было представления о наших авиаторах. Я очень разволновался,
 
когда увидел первого летчика, даже не зная, союзник он или враг. В то время я 
не 
знал также, что немецкие самолеты помечаются крестом, а вражеские - кругами. 
Поэтому мы палили по каждому самолету. Наши старые пилоты до сих пор 
рассказывают о болезненных чувствах, возникавших при беспрестанном обстреле 
своими же.

Мы шли и шли, посылая далеко вперед патрули, пока не достигли Арлона. Тревога 
не 
покидала меня, когда я во второй раз пересекал границу. Мрачные слухи о 
французских стрелках уже достигли моих ушей. Мне было приказано быть связующим 
звеном моего кавалерийского подразделения. В тот день мы с солдатами проехали 
не 
менее 60 километров. Ни одна лошадь не подвела, это было замечательным 
достижением. В Арлоне я поступил так, как нас учили в мирное время, - 
вскарабкался на колокольню. Когда я спустился, был окружен толпой сердитых 
молодых людей, которые разговаривали угрожающим шепотом. Колеса моего 
велосипеда 
оказались проколоты. И я вынужден был полчаса тащиться пешком. Этот эпизод 
позабавил меня - с пистолетом в руке я был абсолютно уверен в себе, даже если 
бы 
дело дошло до драки.

Позже я узнал, что несколько дней назад жители вели себя предательски по 
отношению к нашей кавалерии и каретам "Скорой помощи". Было решено поставить 
некоторых джентльменов к стенке.

Во второй половине дня я достиг места назначения и узнал, что рядом с Арлоном 
три дня назад был убит мой кузен Рихтхофен. Конец дня я провел с кавалерийской 
дивизией. Ночью случилась беспричинная тревога, а позже я вернулся в свой полк.

Слегка соприкоснувшись с врагом на войне, мы, кавалеристы, стали объектом 
зависти со стороны солдат других частей. Для меня это было лучшее время за всю 
войну. Я даже хотел бы еще раз прожить тот период.




Свист первых пуль (21-22 августа, 1914 год)



Мне приказали разведать силы противника, занимающего огромный лес возле Виртона.
 
Я с пятнадцатью уланами отправился, сказав себе: "Сегодня у меня будет первая 
схватка с врагом". Задача была нелегкой. В таком огромном лесу могло быть 
спрятано что угодно.

Я поднялся на вершину небольшого холма. В нескольких сотнях шагов от меня на 
многие тысячи акров раскинулся огромный лес. Было замечательное августовское 
утро. Лес выглядел таким мирным и спокойным, что я забыл все свои военные 
намерения.

Мы приблизились к окраине леса. Поскольку с нашими биноклями мне не удалось 
обнаружить ничего подозрительного, нужно было пойти дальше и выяснить, будут ли 

но нас стрелять. Люди, идущие впереди, скрылись за деревьями. Я последовал туда