осторожными. Располагая всего лишь двумя карабинами, я не мог рисковать и 
ввязываться в схватку. Поэтому я предпочел игру в полицейского и вора.

После нескольких часов отдыха наши визитеры уехали. На следующий день я подумал,
 
что было бы неплохо сменить пристанище. На седьмой день попал в свой гарнизон, 
где на меня таращились как на призрака. Удивлялись не потому, что я был небрит, 

а потому, что прошел слух, будто Ведель и я пропали в Калише. Место, где это 
случилось, время и все обстоятельства моей смерти были сообщены так подробно, 
что известие распространилось по всей Силезии. Моя мать уже принимала 
соболезнования. Единственное, чего еще не последовало, - так это некролога в 
газетах.

Примерно в это же время случилось забавное приключение. Ветеринарному врачу 
было 
приказано взять десять улан с лошадьми к себе на ферму. Она находилась в двух 
милях от дороги. Однажды он возбужденно рассказал: "Я скакал по жнивью и 
внезапно увидел в отдалении вражескую пехоту. Без промедления вытащил свою 
саблю 
и приказал уланам атаковать врага пиками. Солдаты были воодушевлены и быстрым 
галопом помчались но полю. Когда мы приблизились, я обнаружил, что вражеская 
пехота не что иное, как стадо оленей, которое я принял за солдат из-за своей 
близорукости".

Долгое время этот джентльмен приходил в себя после своей атаки[10 - Один 
британский авиатор пролетел через Бельгию, чтобы атаковать цеппелин, и 
обнаружил, что воздушный корабль - это лист кукурузы на вершине холма, 
светящийся в лучах заходящего солнца.].




Во Францию



Нам приказали погрузиться в поезд. Никто не знал, куда нас отправляют: на запад,
 
восток, юг или север.

Ходило много слухов, но большинство из них были фантазиями. У нас, однако, 
оказалось правильное предположение - на запад.

Нам четверым предоставили куне второго класса. Мы должны были взять с собой 
продовольствие для долгого путешествия. Однако уже в первый день обнаружили, 
что 
купе чертовски узкое для четверых мужчин. Надо было как-то приспособиться. На 
прицепной платформе я устроил из ящиков нечто вроде спальни. Тут был свет, 
воздух и т. д. На одной из станций я достал солому, а потом еще соорудил тент. 
В 
моем импровизированном вагоне спалось так же хорошо, как в кровати с пологом. 
Мы 
ехали день и ночь, сначала через Силезию, затем через Саксонию - все время на 
запад. Иногда мы направлялись в сторону Меца[11 - Город-крепость в Лотарингии 
близ франко-германской границы.]. Но даже кондуктор не знал, куда мы едем.

На каждой станции, даже там, где мы не останавливались, огромные толпы мужчин и 

женщин приветствовали нас с цветами. Было очевидно, что немецкая нация охвачена 

огромным военным энтузиазмом. Особенно восхищались уланами. Солдаты в поездах, 
которые шли перед нами, должно быть, рассказывали, что мы уже встречались с 
врагом, а на самом деле мы воевали всего неделю. Правда, мой полк уже был 
упомянут в официальном сообщении[12 - То есть в первой военной сводке.]. 1-й 
полк улан и 155-й пехотный полк взяли Калиш. Нас чествовали как героев, и мы 
себя чувствовали таковыми. Ведель нашел казацкую саблю и показывал ее 
восхищенным девицам, производя сильное впечатление. Разумеется, мы поддакивали 
ему, сочиняя разные жуткие истории, и веселились от души до тех нор, пока не 
покинули поезд в Бузендорфе возле Диденхофена.

Перед самым прибытием мы долго простояли в длинном тоннеле. В мирное время 
неприятно застрять в тоннеле, а уж в военное и подавно. Некоторые возбужденные 
ребята хотели пошутить и начали стрелять. В тоннеле пошла пальба - удивительно, 

что никто не был ранен. Так и не было установлено, кто начал стрельбу.

В Бузендорфе мы выгрузились из поезда. Жара была нестерпимой, наши лошади почти 

падали. На следующий день мы отправились на север в направлении Люксембурга.