германским народом и всем миром мотивы и конечные цели только что закончившейся 
агрессивной войны гитлеровцев и совершенных этими преступниками злодеяний. Весь 
мир слушал, когда радио передавало Ваши свидетельские показания на этом 
процессе».

 Ассистент медицины из города Детмольда Мюллер написал: «Ваше 
превосходительство! С напряженным вниманием следя за ходом Нюрнбергского 
процесса, я только что услышал по радио Ваше имя в связи с вызовом Вас в суд 
для свидетельских показаний. Та почетная роль, которую Вы взяли на себя в драме,
 разыгравшейся под Сталинградом, пытаясь убедить Гитлера отказаться от плана 
захватить и удержать Сталинград, плана, противоречащего здравому смыслу, — эта 
роль создала Вам особое положение как в глазах врагов, так и друзей».
 В одном случае на имя Паулюса была получена анонимка, содержащая угрозу: 
«Паулюс! Стыдись дышать еще воздухом Германии. Изменник родины!!! Ты, подлец, 
не годишься на корм псам. Исчезни из нашей истекающей кровью Германии, это наша 
родина. Мы и сегодня еще верим в нашу Германию, несмотря ни на что! В своем 
предательстве ты должен будешь еще горько раскаяться. Несмотря ни на что, 
Германия будет жить».
 Из высказываний военнопленных, содержащихся в лагерях МВД СССР, представляют 
интерес следующие:
 Генерал Гольвитцер: «В своих показаниях Паулюс отобразил историческую правду, 
а эта правда должна найти себе подобающее место в истории. Очень удачно сделано 
с русской стороны, что Паулюс выступил на процессе. Германская пропаганда в 
свое время усиленно распространяла слухи о том, что Паулюса нет в живых. 
Русское обвинение представило прежде письменные показания Паулюса. Защита, 
очевидно, спросила: „Где же Паулюс?“ — Русские ответили: „Пожалуйста, Паулюс 
может лично подтвердить свои показания“. Это очень удачный ход русских».
 Генерал фон Дреббер: «Выступление Паулюса в качестве свидетеля советского 
обвинения на Нюрнбергском процессе— это настоящая и очень приятная сенсация. В 
особенности это приятно для генералов, взятых в плен в Сталинграде. Паулюс — 
умный человек, и он понимает, что фашизм довел Германию до катастрофы, а 
поэтому фашистское руководство надо не защищать, а обвинять и этим самым 
помогать немецкому народу находить новый путь своего развития».
 Генерал Зейдлиц: «Все это отдает сенсацией! Испытываешь какое-то странное 
чувство. Пару лет тому назад мы предлагали Паулюсу самому сделать русским 
заявление о том, что ему известно из его деятельности в ОКХ, с тем чтобы помочь 
вскрыть действительных виновников войны. Па улюс, ссылаясь на различные 
отговорки, отказывался от этого. Он— колеблющийся человек».
 Генерал Хиттер: «Паулюс выступает свидетелем советского обвинения в Нюрнберге. 
Ну и пусть выступает, если он хочет заслужить презрение всех немцев».
 Как мы видим, мнения о Паулюсе в очередной раз разделились. И это было 
неизбежно. По возвращении в Советский Союз через представителей советского 
командования Паулюс получил письма от членов семьи — и это для него было очень 
важно. Теперь, после долгого перерыва и до возвращения в ГДР, через руки 
фельдмаршала пройдут сотни открыток и писем.
 2 апреля 1947 года, в ходе рентгено-клинического обследования, у Паулюса были 
обнаружены очаги туберкулеза легких. Обследование проводили профессора В.Л.
Эйнис и Н.Н.Гринчар; ими было рекомендовано лечение в условиях санаторного 
режима, которое должно создать благоприятные предпосылки к клиническому 
затуханию болезни.
 По мере возможности фельдмаршал готовит свой фундаментальный труд — 
«Наступление немецкой армии летом 1942 года и битва за Сталинград (Краткий 
обзор и отдельные эпизоды)».
 В июле 1947 года здоровье Паулюса еще более ухудшилось. Советское руководство 
посчитало целесообразным направить его на полтора-два месяца на лечение в Крым 
(район Верхней Ореанды), вместе с несколькими его приближенными — генералами 
Винценцем Мюллером и Вальтером Шрайбером.
 Объект МВД УССР, на котором отдыхали эти три генерала, располагался рядом с 
лагерем для немецких военнопленных, и в этом была реальность того времени.
 Подлечившись, Паулюс снова окунулся в рабочую атмосферу. Много читает, пишет, 
изучает русский язык. Уже в 1948 году он сможет вполне сносно писать по-русски.
 В конце марта 1948 года фельдмаршалу объявляют, что в числе первых генералов, 
в ближайшее время возвращающихся в Германию, его не будет. Кроме того, он был 
предупрежден, что если в будущем возвращение и состоится, то репатриирован он 
будет исключительно в советскую зону оккупации. Это объяснялось сложной 
политической обстановкой в Германии и развязанной в западной прессе кампанией, 
представляющей Паулюса командующим армией, созданной из немецких военнопленных. 
По разным оценкам, «армия Паулюса» в разные периоды определялась в 100—500 
тысяч человек.
 Эта тема время от времени возникала в прессе, призванной напугать западного 
обывателя возможным использованием ее в будущей войне СССР против стран — 
бывших участников антигитлеровской коалиции. Позднее «армию Паулюса» «видели» в 
Китае, где она помогала коммунистам в их борьбе, и так далее и тому подобное. 
Интересно замечание Берки, внучки Паулюса, которая однажды спросила: «Если 
дедушка сейчас в Китае, значит, у него есть большая коса?»
 Задержкой репатриации фельдмаршал был удивлен. По вопросу о травле Советского 
Союза из-за созданной в нем якобы «армии Паулюса» он, не понимая 
провокационного значения этого, склонялся к такому мнению: «Появление в 
Германии — лучшее доказательство того, что это обвинение ложно». Он давно уже 
стал заложником большой политики.