увеличат потребности в поставках военного снаряжения и транспортных средств?
 В отношении стратегии «приоритет Атлантики» Черчилль сомневался недолго. 
Рузвельт и его военные помощники очень скоро дали ему ясно понять, что даже под 
угрозой серьезных военных неудач в Тихом океане американцы все еще считают 
Германию главным противником, а победу в Европе — решающим фактором всей 
глобальной стратегии. В эти беспокойные дни фундаментальному пересмотру 
долговременной стратегии приоритетов времени действительно почти не уделялось. 
Старый план «Дог» воспринимался как почти само собой разумеющийся. Успокоившись,
 Черчилль в ходе первой вечерней беседы перешел к следующему вопросу — 
стратегии в Европе.
 Премьер редко бывал в столь блестящей форме. К выработке планов для Европы он 
подошел с максимальной серьезностью и во время поездки через океан отшлифовал 
их со своими военными экспертами. Сейчас Черчилль с Бивербруком и Галифаксом по 
бокам знакомил со своим проектом Рузвельта, Халла, Гопкинса и Веллеса. Если 
немцев остановят в России, говорил премьер, они предпримут что-нибудь еще, 
вероятно нападение на Северную Африку через Испанию и Португалию. Жизненно 
важно предотвратить это. Затем он познакомил присутствующих со своим планом 
«Гимнаст»: высадка американских войск в Северо-Западной Африке, в районе 
Касабланки, и затем их наступательная операция совместно с британскими войсками 
вдоль побережья Северной Африки в Тунис.
 Воодушевленный премьер хотел, чтобы операция по высадке произошла как можно 
быстрее — в течение трех недель. Он располагал 55 тысячами солдат, готовых 
погрузиться на корабли по первому зову. Реализация этого плана зависела в 
основном от согласия на сотрудничество французских властей в Северо-Западной 
Африке. Черчиллю показалось — он конфиденциально сообщил об этом членам своего 
военного кабинета, — что Рузвельт одобрил осуществление операции независимо от 
«наличия или отсутствия приглашения» французов.
 Возможно, Рузвельт в этот первый вечер старался быть вежливым хозяином; 
возможно, как опасались отсутствовавшие Стимсон и Маршалл, президент, не имея 
возле себя военных экспертов, оказался слишком податливым под напором 
красноречия и энтузиазма Черчилля. Однако оптимизм самого Рузвельта в отношении 
высадки союзников в Северной Африке заметно поубавился на следующий день, когда 
оба лидера приняли участие в заседании представителей военного командования 
двух стран. На этот раз президент высказывал соображения, содержавшиеся в 
меморандуме министерства обороны, где делался упор на обороне Британских 
островов как главной «крепости» и защите морских коммуникаций в Атлантике, но 
придавалось мало значения операции американских войск где-нибудь в 
Средиземноморье. Стимсон и Маршалл добились одобрения такого подхода 
президентом на совещании военных за день до прибытия на него англичан, однако 
министр обороны был крайне удивлен и обрадован, что его шеф решил высказать 
свою позицию Черчиллю и его сопровождению на основе меморандума.
 В то время как надежды Черчилля на операцию «Гимнаст» не оправдались, 
президент высказал ряд других серьезных предложений. Сообщил о своем желании 
взять на себя оборону Северной Ирландии, высвободив там британские силы для 
других задач. Согласился с тем, что острова Восточной Атлантики имеют большое 
стратегическое значение, но отдавал в этом смысле предпочтение скорее островам 
Зеленого Мыса, чем Азорам. Президент приветствовал успехи англичан в Ливии, но 
усомнился, что дислокация там американских войск принесет пользу. Затем 
остановился на другой части земного шара — Тихом океане. Сказал, что удерживать 
Сингапур крайне необходимо; США сделают все возможное для сохранения под своим 
контролем Филиппин или как минимум для обороны Голландской Ост-Индии.
 К тому времени, когда слово взял Черчилль, инициатива была полностью в руках 
президента. Премьер-министр все еще цеплялся за операцию «Гимнаст», подчеркивая,
 что наступление англичан на Тунис может обеспечить поддержку французов или 
спровоцировать конфликт между Берлином и режимом Виши. В любом случае Африка 
предоставляет прекрасные возможности. Однако Маршалл относился к операции 
«Гимнаст» сдержанно, поскольку она требовала от США большого количества войск.
 Обнаружившиеся разногласия между союзниками еще долго влияли на их стратегию. 
Выдвигая операцию «Гимнаст», Черчилль бросал вызов стратегическим установкам и 
складу мышления Маршалла и его соратников, особенно Стимсона, как 
профессиональных военных. Американцы стремились к долговременному накапливанию 
сил и затем массированному, концентрированному удару по главному звену «Оси» — 
Германии. Любая другая операция, если она не служила осуществлению главной цели,
 считалась распылением сил. Черчилль полагал, что американский стиль 
планирования военных операций, как и в торговле и промышленном производстве, 
предусматривал «широкие, всеохватывающие логические выводы в максимальном 
масштабе»; англичане больше опирались на прагматизм и импровизацию, стараясь 
скорее приспособиться к ходу событий, чем доминировать над ним. С точки зрения 
американских военных, подобная стратегическая установка вела к погоне за 
мелкими выгодами, распылению усилий, к той «периферийности», которой отличался 
образ мышления Черчилля со времени его плана установления контроля над 
Дарданеллами в Первую мировую войну. Англичанам, с их ограниченными ресурсами и,
 возможно, более спокойным взглядом на историю, такая стратегия представлялась 
более реалистичной, гибкой и искушенной. Кроме того, Черчилль опасался, что 
длительная подготовка американцами решительного наступления приведет к 
накапливанию на американских складах оружия и снаряжения, которые он планировал 
использовать в ближайшие месяцы.
 Операция «Гимнаст» была опрокинута и последующим развитием событий. Пока 
стратеги вели переговоры в Вашингтоне, японский ураган распространился на юг и 
запад. Некоторые представители администрации Белого дома опасались, что японцы