(любопытная помесь энергичного профсоюзного лидера и дипломатичного менеджера; 
старый приятель и сторонник президента), взял на себя вопросы занятости рабочей 
силы; Леон Гендерсон, энергичный и прямолинейный сторонник «нового курса», 
ведал ценами на сырье и продовольственные продукты. К концу 1940 года советники 
все еще не имели ни определенного руководителя, ни власти; они сами просили 
Рузвельта создать из комиссии влиятельный дееспособный орган.
 В начале нового года президент учредил Управление по промышленному 
производству (УПП), в руководство которого вошли Кнудсен, Хиллмэн, Стимсон и 
Нокс. Управление было укомплектовано большей частью прежними экспертами и 
пользовалось на бумаге гораздо более широкими и четкими полномочиями, чем КСНО. 
Президент разъяснил журналистам функции нового учреждения. «Большая четверка» 
определяет политику, а Кнудсен и Хиллмэн претворяют ее в жизнь, «точно так же, 
как это делает юридическая фирма». Репортеры стремились понять, кто станет 
управлять этим учреждением, руководство которого напоминает многоголовую гидру. 
Будут ли Кнудсен и Хиллмэн располагать равной ответственностью?
  Рузвельт . Не в этом суть. Оба они составляют фирму. Существует ли в фирме 
равенство? Не знаю...
  Репортер . Почему вы не хотите единоначалия?
  Рузвельт . У меня есть единоначалие. Оно называется Кнудсен и Хиллмэн.
  Репортер . Это два начальника.
  Рузвельт . Нет, один. Другими словами, когда вам грозит беда, лучше иметь 
одну фирму или две?
  Репортер . По-моему, сравнение неуместно.
  Рузвельт . В этом как раз дело. Вы убедитесь сами, когда попадете в беду.
  Репортер . Предпочитаю обойтись без беды.
  Рузвельт . Думаю, им повезет тоже. Они уверены, что повезет, и это интереснее 
всего...
 «...Убедитесь сами, когда попадете в беду». Эта фраза могла быть девизом 
соратников Рузвельта в усилиях по мобилизации военного производства в течение 
всего 1941 года. В начале весны они столкнулись с острым дефицитом сырья. 
Сделав предварительно оптимистические заявления, руководство УПП было вынуждено 
затем решать проблему нехватки алюминия, чрезвычайно важную для производства 
самолетов, а также проблемы, связанные с монополией на производство алюминия, 
которое почти целиком сосредоточилось под контролем «Алюминиум компани оф 
Америка». Когда встал вопрос о быстром расширении поставок алюминия 
промышленным предприятиям посредством «Алькоа» или более медленных поставках 
посредством новой потенциально конкурентоспособной компании, деятели «нового 
курса» возражали против создания алюминиевого «треста», однако Стимсон заметил:
 — Лучше иметь какое-то количество «нечестного» алюминия сейчас, чем много 
«честного» через год.
 Не хватало станков — первоочередная проблема всех оборонных усилий, — и 
вопреки успокоительным заявлениям маячила угроза дефицита электроэнергии. 
Возможности поднять выработку угля были большие, но существовала опасность 
забастовок под руководством лидера профсоюза «Объединенные шахтеры» Джона Л. 
Льюиса, который все еще переживал неудачную попытку склонить шахтеров 
поддержать на выборах Уилки вместо Рузвельта.
 Казалось, президент сохранял свой обычный добродушный оптимизм относительно 
производственных мощностей страны в стесненных обстоятельствах. Потенциально 
опасной становилась ситуация с производством стали. В конце 1940 года Рузвельт 
попросил Стеттиниуса произвести оценку возможностей сталелитейной 
промышленности. Когда помощник Стеттиниуса Гано Данн, ведавший этой отраслью 
производства, сделал прогноз на 1942 год об увеличении выплавки стали на 10 
миллионов тонн, Рузвельт принял его доклад как ориентир и посвятил ему целую 
пресс-конференцию. Однако в течение пяти недель Данну пришлось сделать более 
пессимистический доклад.
 За всем этим скептически наблюдал через пенсне ветеран борьбы за мобилизацию 
экономики во время Первой мировой войны. Бернард Барух долгое время поддерживал 
дружеские отношения с президентом, который не жалел для старого поклонника 
Вильсона никаких комплиментов, однако следовать рекомендациям ветерана 
воздерживался. Совет Баруха, озвучивавшийся несколько месяцев, был прост и 
категоричен: необходимо объединить в ведомство под властью одного руководителя 
контрольные службы над распределением материальных средств, приоритетами и 
ценами. С ним соглашались многие авторы редакционных статей в газетах, а также 
высокопоставленные представители администрации. Стимсон также призывал 
последовать этому совету на том основании, что некто облеченный властью 
руководителя такого ведомства почувствует «бремя ответственности». Моргентау 
хотел, чтобы его шеф организовал при администрации нечто вроде департамента 
снабжения, в ведение которого отдана вся мобилизационная программа. Казалось, 
все жаждали царя, особенно если бы царем стал кто-нибудь из них.
 Рузвельт был против этого. Объясняя функции УПП журналистам, он говорил, что 
невозможно найти для этого учреждения никакого царя, Винни-Пуха, Ахунда Свата, 
совмещающего несколько должностей, или подгонялу, что лишь дилетанты считают 
иначе. По конституции лишь один человек — президент — несет всю ответственность 
за мобилизацию экономики. Но с приближением весны 1941 года становилось 
очевидным, что президент, несущий груз многообразной власти, не в силах 
координировать многочисленные сферы оборонного производства. Тем не менее 
Рузвельт ничего не предпринимал в данном направлении. Очевидно, для этого 
существовали более глубокие причины, не связанные с многообразной тактикой: 
двигаться шаг за шагом, избегать обязательств перед кем-нибудь или какой-либо 
программой; освобождать подчиненных от бремени ответственности и прививать им