Тем временем в Женеве в 1933 году состоялась предварительная встреча. На ней 
Великобритания представила так называемый «план Макдональда», согласно которому 
ведущие морские державы могли продолжать вооружаться в рамках особых для них 
договоров, но менее крупные морские державы должны были сохранять достигнутый 
ими к тому времени уровень вооружений. Германия тогда была приглашена для 
обсуждения вопросов разоружения в первый раз, и ее попытались склонить к тому, 
чтобы программу строительства кораблей для замены устаревших заморозить до 1937 
года. В результате «план Макдональда» был отвергнут практически всеми 
участниками этой встречи.

Затем в 1934 году Япония заявила, что она выходит из совместного соглашения, 
действующего до 31 декабря 1936 года, поскольку это было крайним сроком 
предварительного двухгодичного уведомления, предусмотренного Лондонским 
соглашением 1930 года.

Таким образом, попытка Великобритании создать систему военно-морского 
разоружения, контролируемую ею самой, совершенно свелась на нет. А потому она 
была готова принять поддержку от кого бы то ни было. Такая поддержка была 
предложена ей в виде германского добровольного ограничения своего 
военно-морского флота до уровня 35 процентов от британского. В качестве 
quidproquo[44 - Здесь: равноценная замена (лат.).] Германия просила только 
отменить статьи Версальского мирного договора о разоружении, которые 
компенсировались бы новым соглашением.

Подобное соглашение, будь оно подписано, стало бы в первую очередь делом 
политическим, но никак не военно-морским, и поэтому заниматься им следовало 
исключительно самому правительству. Гитлер после встречи с двумя британскими 
посланцами стал тянуть время. Сказать по правде, он никак не реагировал даже на 
несколько запросов британского военно-морского атташе до тех пор, пока 
британское правительство не настояло на начале регулярных дипломатических 
переговоров.

По всей вероятности, на этом этапе Британия отнюдь не желала раздражать своих 
партнеров по Версальскому мирному соглашению столь активной своей инициативой. 
Поэтому ее посланцы предложили, чтобы военно-морские эксперты двух стран 
провели предварительное изучение вопроса.

Для изучения вопроса со стороны германского ВМФ я назначил небольшую комиссию 
под руководством контрадмирала Гузе, начальника управления военно-морских 
операций, в задачу которой была вменена подготовка наших предложений. Поскольку 
специальный и полномочный посол Иоахим фон Риббентроп, который возглавлял 
германскую дипломатическую делегацию, не мог ориентироваться в военно-морских 
делах, я поручил капитану 2-го ранга Бюркнеру, сотруднику моего личного штаба, 
кратко изложить фон Риббентропу наши проблемы, а также поддерживать постоянный 
контакт с капитаном 1-го ранга Мюрхедом-Гоулдом, британским военным атташе в 
Берлине, на всех предварительных этапах переговоров. Контр-адмирал Шустер и 
капитан 2-го ранга Кидерлен должны были быть представителями германского 
военно-морского флота в нашей делегации в Лондоне.

Гитлер заверил меня, что в ходе переговоров, поскольку мы добровольно 
ограничиваем нашу морскую мощь до 35 процентов от британской, никакие жизненные 
интересы германского флота не будут принесены в жертву политике. В ходе 
«предварительного обсуждения на уровне экспертов» мы не должны были открывать 
информацию о ходе строительства кораблей или о наших будущих планах, если 
только фон Риббентроп не добьется определенного политического успеха.

Чтобы убедиться в том, что фон Риббентроп вполне отдает себе отчет в этом и что 
никаких уступок за счет флота в Лондоне сделано не будет, была организована 
частная встречав доме Гитлера в Мюнхене 31 мая 1935 года. Сначала я имел 
разговор с Гитлером с глазу на глаз, а потом к нам присоединились министр 
иностранных дел фон Нейрат, военный министр фон Бломберг, начальник отдела МИДа 
Ламмерс, специальный и полномочный посол фон Риббентроп и контр-адмирал Шустер. 
После полуторачасового обсуждения все предложения флота были единогласно 
приняты. Затем я зафиксировал их в письменном виде. Гитлер также письменно их 
одобрил, и они были вручены фон Риббентропу. Гитлер особо подчеркнул членам 
делегации, что если британцы будут настаивать на чем-либо большем, чем было 
только что оговорено, то делегация обязана прервать переговоры и вернуться 
домой.

Германская делегация была весьма гостеприимно принята в Лондоне, и 3 июня, 
спустя лишь день или два после приезда, была приглашена на парад по случаю дня 
рождения короля. Переговоры начались на следующий после парада день, и 
германское посольство настояло на том, чтобы на первом заседании присутствовал 
британский министр иностранных дел. Это еще раз подтвердило убежденность членов 
нашей делегации в том, что предмет переговоров был скорее политическим, чем 
военным.

Но британцы были другого мнения; они считали, что обсуждение предмета 
переговоров морскими и военными экспертами должно начаться до того, как во 
внимание станут приниматься какие бы то ни было политические соображения, и