касающееся боевой подготовки, конструкции и строительства кораблей или 
организационных мероприятий, принималось с учетом принципа: «Дисциплина и 
товарищество являются основой любого военного успеха». Этот принцип я старался 
внедрить во все аспекты деятельности флота. В первые трудные годы адмирал Бенке 
заложил прочную основу дисциплины. Но в последние годы, как это представлялось 
мне, каждый человек работал в излишне напряженном, все возрастающем темпе, что 
вовсе не оправдывалось необходимостью в мирное время. Из-за этого каждый год на 
кораблях имела место изрядная текучка личного состава, так что боевую 
подготовку приходилось начинать снова и снова, тогда как подготовке в составе 
дивизиона, в ходе которой каждый новобранец получает первые уроки военной 
дисциплины, уделяли все меньше и меньше внимания.

В 1929 году, с согласия всех высших флаг-офицеров, я ввел на флоте двухгодичную 
систему боевой подготовки – один год собственно боевой подготовки и один год 
маневров. Тем самым, хотя человеку и приходилось затрачивать два года, чтобы 
достигнуть максимума своей боевой эффективности, он получал больше времени на 
подготовку в своем дивизионе. Объемы работ военно-морских береговых 
подразделений были сокращены, равно как и время, в течение которого 
артиллерийские батареи находились вне своих гарнизонов. Число смотров было 
уменьшено, сокращены некоторые курсы боевой подготовки.

Мне было приятно наблюдать, с каким искренним энтузиазмом весь флот поддержал 
меня в моих усилиях установить крепкую дисциплину и мораль. Каждый высший 
офицер флота тайно молился о том, чтобы на флоте никогда больше не повторился 
ноябрь 1918 года, но в то же время каждый из них понимал, что с переходом от 
классового общества к демократическому государству положение военнослужащего 
срочной службы в обществе также изменилось. Я всегда использовал любую 
возможность, чтобы напомнить об этом офицерам всех рангов. И настаивал, как на 
деле первостепенной важности, на гуманном и разумном обращении со всеми 
подчиненными, на уважении достоинства каждого отдельного человека. Хотя 
выговоры и наказания за нарушение воинских правил необходимы для поддержания 
дисциплины, они никогда не должны сопровождаться унижением человеческого 
достоинства. Если я узнавал, что с нарушителем обошлись не так, как 
предписывалось уставом, я немедленно предпринимал действия в отношении его 
командира. Даже когда имелись смягчающие вину обстоятельства, я всегда призывал 
офицера к ответу, а в самых вопиющих случаях даже настаивал на его отставке.

Другим обстоятельством, на которое я пытался обратить внимание, было то, что 
наличие твердых убеждений, надежности и чувства долга у военнослужащего в 
основе своей намного важнее, чем даже самая интенсивная техническая подготовка. 
А образование, в свою очередь, зависит от личности преподавателя – то есть 
вышестоящего командира – и личного примера, подаваемого им. В ходе обучения и 
воспитания военнослужащих чрезвычайно много зависит от того, как офицер 
воспринимается его подчиненными, и он должен знать это и руководствоваться этим.
 В качестве пособия для офицеров я даже специально написал довольно большую 
брошюру «Проблемы образования в германском военно-морском флоте».

Весьма ценные идеи и концепции были изложены также в превосходной книге 
капитана 3-го ранга Зигфрида Зорге «Офицер флота – лидер и воспитатель». Эта 
книга была приобретена всеми служебными библиотеками, а многие офицеры держали 
ее и в своих личных библиотечках.

В 1944 году Верховное командование вооруженных сил запретило эту книгу, как 
«основанную на классических принципах»!

Лишь суд истории может установить, верной ли была наша программа. Но лично я 
убежден в том, что принципы, сформированные в дни Веймарской республики, были 
чрезвычайно важными. Воровство и грубое обращение были вещами неслыханными. На 
весьма высоком уровне держалась мораль офицеров, унтер-офицеров и рядовых. 
Подготовка старших унтер-офицеров была столь основательна, что они без особых 
трудностей смогли заполнить офицерские вакансии, образовавшиеся позднее, в дни 
увеличения военно-морского флота и в период Второй мировой войны. Тяжелый труд, 
самопожертвование и энтузиазм флотских всех рангов, заложенные в основу ВМФ, 
принесли со временем обильные плоды.

Мне было очень приятно, когда люди, говоря о манере поведения и о достоинствах 
службы в вооруженных силах, стали употреблять выражение «как на флоте». Именно 
это выражение стало признанием нашего успеха в области морали и дисциплины.

Но признание это было и постоянным напоминанием нам о наших обязательствах 
перед страной и людьми. Они доверили нам не только дорогостоящие суда и 
обширную собственность, но и нечто куда более ценное – юность нации. На более 
или менее краткий период на военно-морской флот было возложено их образование и 
забота о них. Мы были ответственны не только за то, чтобы подготовить их к 
несению службы, но и за то, чтобы после окончания срока своей службы они 
вернулись бы к своим очагам умелыми людьми и достойными гражданами.

Тесные товарищеские взаимоотношения между офицерами, унтер-офицерами и 
матросами были не только на флоте. Сотрудничество и взаимопонимание 
установились и с сухопутными силами. Каждый корабль был прикреплен к тому или