лучше передать армии. Именно осенью 1928 года группа разработчиков проекта 
армейского бюджета ухитрилась перебросить 20 миллионов марок из фондов флота на 
нужды сухопутных сил. Генерал Грёнер возложил вину за то, что он назвал 
вопиющей глупостью, на отдельных чиновников, верставших бюджет флота.

В сухопутных силах было в обычае, что начальники отделов министерства выходят 
при решении вопросов напрямую на военного министра, минуя начальника штаба. Так 
и генерал Грёнер имел обыкновение обходить меня при решении вопросов с моими 
начальниками отделов. Мне пришлось несколько раз напоминать ему, что это было 
строго исключено в той письменной программе, на основании которой и было 
принято решение о моем назначении на этот пост. Правда и то, что накануне 
Первой мировой войны административное управление и командование флотом не были 
в достаточной мере объединены. Штаб адмиралтейства, Военно-морское управление и 
командование флотом имели прямой выход на императора, минуя какой бы то ни было 
орган центрального руководства. Я решительно возражал против любого типа 
организации генерального штаба, которая допускала бы такую порочную командную 
структуру.

Я отнюдь не хочу сказать, что я желал утвердить свое лидерство диктаторского 
типа или был намерен подавлять мнения, отличающиеся от моего собственного. 
Наоборот, когда назревали очередные ежегодные преобразования в адмиралтействе, 
я всегда собирал совещание всех офицеров, гражданских специалистов и некоторых 
других сотрудников и требовал от каждого из них открыто изложить свои личные 
взгляды на проблему. Но столь же ясно я дал понять, что, коль скоро начальник 
адмиралтейства принял решение по тому или иному вопросу, от каждого 
подчиненного требуется его выполнение. Я также просил всех своих подчиненных и 
сотрудников сохранять конфиденциальность по всем вопросам и проблемам, 
относительно которых существовало расхождение во мнениях, равно как и не 
распространяться по поводу их внутреннего обсуждения в нашем кругу. Я 
приветствовал свободное и прямое изложение личного мнения со стороны всех 
командиров кораблей и флаг-офицеров флота, которых выслушивал во время своих 
частых посещений всех структурных единиц флота и участия в маневрах, учениях и 
инспекторских смотрах, как это должен делать всякий высокопоставленный офицер.

Поскольку в то время флот был относительно немногочислен, я был лично знаком со 
всеми старшими офицерами, хотя старался познакомиться и с возможно большим 
числом недавно пришедших на флот, намереваясь лично оценить их возможности. И в 
этом случае я приглашал всех офицеров, независимо от их званий, в общении со 
мной свободно излагать свои взгляды и мнения, даже если эти мнения будут 
критическими. Сам же я старался подавлять раздражение, которое иногда вызывали 
их откровенные суждения.

Из таких поездок я неизменно возвращался с длинным перечнем заметок и с 
многочисленными вопросами, которые следовало проработать в различных отделах и 
управлениях адмиралтейства. Некоторые из этих вопросов по проработке 
оказывались поднятыми строевыми офицерами несколько преждевременно либо не 
представляли собой практической ценности. Тем не менее на них неизменно 
отвечали в полном объеме и вполне тактично. Поскольку только здоровый обмен 
мнениями между центральным руководством и строевыми офицерами может послужить 
достижению эффективной службы, адмиралтейство ни в коем случае не должно 
занимать позицию холодного и отстраненного наблюдателя.

Регулярная ротация офицерского состава каждые два или три года служила 
привнесению свежего и стимулирующего влияния в различные службы и отделы, а 
также позволяла большинству флотских офицеров вернее понять меру 
ответственности центрального руководства. Подобная же ротация, хотя и в меньшем 
объеме, была введена также и для гражданского персонала.

В попытках создать твердое, единое руководство флотом я отнюдь не стремился к 
максимально возможной централизации власти; напротив, я всегда выступал за 
децентрализацию управления там, где это возможно. Совершенно естественно, что 
многие флотские офицеры принимали решения порой самостоятельно, ни с кем не 
консультируясь, и даже выкраивали для их осуществления небольшие суммы из более 
чем скромного бюджета флота. Однако такая организационная практика не вызывала 
моего одобрения, поскольку упомянутые энтузиасты обязаны были заниматься куда 
более важными вещами, чем вдаваться в чисто сомнительные предприятия. Мне 
пришлось настаивать на том, чтобы вопросы эти, равно как и поиски источников 
финансирования для них, были переданы на более низкие уровни управления, 
которые и должны их прорабатывать. И лишь когда военно-морской флот в 
последующие годы стремительно вырос, некоторые из этих офицеров старшего 
поколения признали необходимость большей децентрализации.




Дисциплина и чувство товарищества


Стараясь установить единообразную командную структуру на флоте, я одновременно 
с этим старался добиться и того, чтобы любое решение центрального руководства,