разведки.

Особые предосторожности были предприняты в том отношении, чтобы противник не 
узнал о наших планах проведения такого рейда. Как только в рейд вышел 
флагманский корабль флота «Фридрих Великий», он должен был соблюдать 
радиомолчание, а все радиопереговоры флота велись через оставшийся в 
Вильгельмсхафене корабль. Мы надеялись ввести этим трюком в заблуждение 
противника, который, следя за эфиром, не заподозрит, что флот вышел в поход, но 
будет думать, что он по-прежнему находится в Вильгельмсхафене[25 - Аналогичный 
прием был предпринят японцами, чтобы сохранить в тайне выход авианосцев с 
последующей атакой на Пёрл-Харбор 7 декабря 1941 г. (Примеч. авт.)]. В этом 
случае британские линейные крейсера, если они решатся ввязаться в бой с 
предполагаемым отрядом наших линейных крейсеров, будут введены в заблуждение и 
окажутся вынужденными сражаться с основными силами флота – как это и случилось 
впоследствии.




Глава 4. Скагеррак


Сражение при Скагерраке – или Ютландский бой – было описано и критически 
проанализировано со всех возможных точек зрения, причем не только историками 
всего мира, но и видными морскими офицерами, участвовавшими в нем. Адмирал Г. С.
 Гроос в официальной германской «Истории войны на море» дал самое талантливое 
его описание, как это сделал также и капитан 3-го ранга Фрост, офицер ВМС США, 
в своей книге «Ютландский бой», объективном и беспристрастном исследовании 
большой научной ценности. Однако, по мнению тех, кто лично участвовал в этом 
реальном сражении, многие из историков и аналитиков недостаточно принимают во 
внимание тот факт, что информация, которую имели в своем распоряжении 
военачальники противостоящих сторон и на основании которой они принимали свои 
решения, была зачастую весьма скудной, а порой и основанной на совершенно 
ошибочных умозаключениях. Наибольшее расхождение в оценках этой битвы мы 
находим между позициями тех авторов, которые считают, что адмирал сэр Джон 
Джеллико, британский командующий флотом, был прав в своем нежелании поставить 
на карту британское господство над морями ради единственного морского сражения, 
и тех, кто утверждает, что вице-адмирал Битти был прав в своем стремлении 
сокрушить более слабый германский флот, даже ценой значительных британских 
потерь. Что же касается меня самого, то я ограничу себя тем, что мне лично 
известно лучше всего, то есть прежде всего действиями линейных крейсеров.

Как единодушно утверждают все историки, германский военно-морской флот вышел в 
море ночью 30 мая с целью совершить рейд к Норвегии. Рано утром следующего дня 
поступило донесение от двух германских подводных лодок, что британские линкоры 
вышли из своих баз. Сообщение это вселило в адмирала Хиппера и всех нас надежду 
на то, что в течение дня мы наконец-то сможем вступить в контакт с неприятелем. 
Первая схватка произошла почти случайно – торпедные катера нашей передовой 
дозорной линии остановили для досмотра подозрительный пароход, который оказался 
небольшим судном нейтрального государства. Наши торпедные катера, однако, были 
замечены британским легким крейсером «Галатея», несшим дозорную службу на 
северном фланге исключительно мощной эскадры адмирала Битти, состоявшей из 6 
линейных крейсеров, которых поддерживали 4 быстроходных новых крейсера, а 
прикрывали 15 легких крейсеров и 27 эсминцев.

Вдобавок к этому, что тогда нам не было известно, в 70 милях севернее Битти 
находились основные силы британского флота, состоявшие из 24 линкоров, 3 
линейных крейсеров, 8 бронепалубных крейсеров, 12 легких крейсеров и 51 эсминца.


Более того, британцы путем расшифровки наших радиосообщений имели значительное 
преимущество, получив заблаговременно информацию о том, что наш флот собирается 
выйти в море, и знали направление нашего движения. По счастью, благодаря 
ложному радиообмену между нашим флагманским кораблем и сторожевиком в гавани, а 
также максимально возможному использованию визуальных сигналов британцы не 
смогли узнать о принятой в последнюю минуту перед выходом смене цели нашего 
рейда – Сандерленда – на норвежское побережье.

Первый сигнал тревоги на «Лютцове», который теперь служил флагманским кораблем 
рекогносцировочных сил, был получен от нашего легкого крейсера «Эльбинг», 
ведшего разведку впереди и с фланга вместе с приданным ему торпедным катером. 
Донесение, полученное незадолго до 14.30 31 мая, было тревожным: «Наблюдаем 
вражеский легкий крейсер на весте, следует на норд».

Наш адмирал немедленно поставил в известность адмирала Шеера, затем увеличил 
скорость и изменил курс к норд-весту, по направлению к точке контакта.

С мостика «Лютцова» глазам моим предстала великолепная картина – идущие четким 
строем «Дерффлингер», «Зейдлиц», «Мольтке» и «Фон дер Танн», то поднимающиеся, 
то опускающиеся на серых валах, со шлейфами дыма из труб. Слабый бриз налетал