дозорных аэропланов, что значительные британские силы приближаются к 
Гельголанду с северо-запада. Подводным лодкам был отдан приказ образовать 
заградительную линию на пути подхода врага. Были также предприняты и другие 
оборонительные меры. Однако враг повернул на обратный курс еще до того, как мы 
вступили с ним в визуальный контакт, так что все наши старания оказались 
напрасными.

С минованием угрозы вражеского нападения командующий флотом вернул флот в 
обычное состояние готовности, которое давало возможность нашим судам не только 
вставать на текущий ремонт, но и проводить боевую подготовку в Балтийском море. 
Он также лично заверил командующего рекогносцировочными силами, что для 
линейных крейсеров не предвидится никаких операций наступательного характера в 
ближайшем будущем, так что адмирал Хиппер отправил «Фон дер Танн» участвовать в 
маневрах на Балтике.

Однако всего лишь несколько часов спустя адмирал фон Ингенол приказал адмиралу 
Хипперу взять обе бригады крейсеров и два дивизиона торпедных катеров и выйти в 
море 24 января для проведения рекогносцировки в направлении Доггер-банки. 
Операция эта, как стало известно позднее, родилась в голове контр-адмирала 
Эккермана, начальника штаба флота.

Помимо необъяснимого и неожиданного изменения намерений, приказ этот обеспокоил 
нас еще и в том отношении, что в нем ничего не было сказано о взаимодействии с 
основными силами флота, поддержка которых, в свете полученного 16 декабря опыта,
 была жизненно необходима. Ко всему этому, что было хуже всего, приказ об 
операции был передан по радио, несмотря на то что «Зейдлиц», на котором держал 
свой флаг командующий рекогносцировочными силами, стоял на якоре на рейде 
Вильгельмсхафена, куда он мог прекрасно быть передан визуальными средствами.

Уже в течение некоторого времени мы подозревали, что британцы перехватывают и 
расшифровывают наши радиосообщения. Для противодействия этому наши коды часто 
менялись, а все важные оперативные сообщения передавались особыми кодами. 
Однако, вне зависимости от того, какие коды были использованы, дешифровщик мог 
понять суть сообщения, имей он в своем распоряжении наши книги сигналов, вокруг 
которых и строились все коды.

Собственно говоря, британцы смогли заполучить в свое распоряжение экземпляр 
нашей книги сигналов, что произошло при довольно необычных обстоятельствах. 
Германский легкий крейсер «Магдебург» потерпел крушение в Финском заливе на 
первом месяце войны, и русские водолазы смогли разыскать среди его обломков и 
поднять боевую книгу сигналов. Позднее они передали ее британцам. С ее помощью, 
повозившись несколько часов, британские дешифровалыцики могли расшифровать 
любой из наших закодированных сигналов. Так что теперь переданный по радио 
приказ адмирала фон Ингенола, содержавший самые подробные данные о наших силах, 
задействованных в планируемом рейде, а также точное время и курс, стал известен 
британскому адмиралтейству еще до того, как мы снялись с якорей. Британцам 
оставалось только выбрать место, где им было удобнее всего нас перехватить, и 
собрать превосходящие нас по численности силы.

Перехват этот был осуществлен ими в то самое утро, когда мы вышли в море, так 
что мы даже не удивились, когда наши передовые дозоры на рассвете сообщили о 
визуальном контакте с британскими легкими крейсерами. Почувствовав неладное, 
адмирал Хиппер немедленно изменил курс к юго-востоку, по направлению к 
Гельголанду, чтобы не попасть в лапы британских линейных крейсеров поддержки, 
которые, скорее всего, скрывались где-то за британскими легкими крейсерами.

Разворот наших сил на новый курс был осуществлен довольно быстро, так что наши 
легкие силы оказались впереди и по другую сторону относительно курса неприятеля.
 Когда рассвело, стали ясно различимы пять линейных крейсеров адмирала Битти 
несколько позади и справа по курсу от трех наших линейных крейсеров и «Блюхера».
 Легкие боевые корабли обеих сторон были прикрыты более крупными кораблями.

Стрельба началась немедленно и на предельной дистанции, которая быстро 
сокращалась, поскольку британские корабли быстро нагоняли наши силы, скорость 
хода которых сдерживал старый «Блюхер». От большинства британских снарядов мы 
уклонились зигзагообразным курсом, но вот «Зейдлиц» получил попадание в корму, 
отчего обе его кормовые башни с 280-миллиметровыми орудиями вышли из строя. 
Погибло 159 членов экипажа. В крейсер попало еще два снаряда, но благодаря 
умелым действиям экипажа по борьбе с огнем и за живучесть корабля пожар был 
погашен и крейсер остался на ходу.

Однако «Блюхер», имевший более медленный ход и более легкую броню, оказался в 
трудном положении. Британские линейные крейсера сконцентрировали свой огонь на 
нем, поскольку он был последним в кильватерной колонне. Затем, вдобавок к граду 
снарядов, «Блюхер» был поражен торпедой ниже ватерлинии, отчего потерял 
управление и ход и стал дрейфовать.

Враг тоже не ушел невредимым, поскольку мы наблюдали разрывы наших снарядов, 
поражавших британские корабли. Британский флагманский корабль, шедший во главе 
колонны линейных крейсеров, замедлил ход и вышел из строя, сильно задымив.