большее число которых служило на борту кораблей постоянно растущего флота. 
Лютеранские и католические капелланы трудились бок о бок в тесном 
сотрудничестве, причем их взаимная зависимость друг от друга в корабельной 
жизни служила гарантией от возможности раскола, происходящего от разницы в 
вероучениях. Службы на борту проводились для приверженцев каждого из вероучений,
 а если штатный капеллан по тем или иным причинам отсутствовал, то старшие 
офицеры корабля проводили службу самостоятельно. Командуя крейсером «Кёльн», я 
часто проводил лютеранские службы. У нас существовал корпус штатных морских 
капелланов, которые прекрасно знали все реалии военно-морской службы и были 
искренне уважаемы на флоте. В ходе Первой мировой войны они более чем оправдали 
такое отношение к себе, трудясь на своих постах под огнем неприятеля, и были 
отмечены воинскими знаками отличия. Капеллан Роннебергер (впоследствии старший 
капеллан флота) служил на борту дивизиона кораблей, интернированных в 
Скапа-Флоу, в течение всего периода их пребывания там.

Но после войны, в Веймарской республике, возобладала совершенно другая 
концепция: религия есть личное дело каждого. Вооруженные силы уже не могли 
приказывать офицерам и рядовым присутствовать на религиозных службах или на 
уроках изучения Библии. Единственным способом влияния на личный состав флота в 
религиозном отношении оставался теперь личный пример.

По Версальскому мирному договору нашему флоту было все же разрешено иметь 
шестерых военно-морских капелланов: четверых лютеран и двоих католиков, и эта 
квота всегда была заполнена. Старые Церковные уставы 1903 года были 
пересмотрены и утверждены в 1929 году в переработанном виде под названием 
Уставы лютеранской и католической военной службы. Поскольку теперь было 
запрещено приказывать военнослужащим присутствовать на религиозных службах, то 
эти уставы требовали лишь предоставлять им «личное время» для участия в них, 
если они этого желали. Кроме того, было отведено так называемое «казарменное 
время», которое давало возможность тем военнослужащим, кто хотел этого, 
обратиться к капеллану за советом по религиозным и моральным проблемам.

С принятием в 1929 году программы обновления флота, вызвавшей увеличение 
потребности в капелланах, должности военных капелланов были учреждены на всех 
кораблях, в особенности на учебных, совершающих долгие заграничные плавания. В 
иностранных портах наши военно-морские капелланы часто проводили религиозные 
службы для германских граждан, живших в этих портах. Они освящали браки и 
крестили детей, а в некоторых случаях, если задерживались на стоянках в этих 
портах, даже организовывали школы для подготовки молодежи к первому причастию.

Они были прекрасно подготовлены ко всему этому: до производства во флотские 
капелланы кандидаты должны были иметь практический опыт служения в качестве 
пасторов в гражданских приходах на берегу.

Капелланы, служа на кораблях или на берегу, проводили те же службы, которые 
гражданские священники совершают для своей паствы. Там, где не было штатных 
флотских капелланов, наши моряки либо посещали гражданские службы в береговых 
церквах, либо гражданские пасторы проводили для них службы по особо 
согласованному расписанию.

Мой особый интерес к духовному благополучию личного состава флота, возможно, 
объясняется влиянием старшего капеллана флота Фенгера. Он весьма отважно вел 
себя в битве при Скагерраке и, несмотря на полученные раны, продолжал служить 
на флоте еще долгие годы. Я всегда считал, что самым важным качеством каждого 
военного командира является склад его личности и что твердый и надежный 
характер человека не может сложиться без религиозной основы. Те священники, 
которых моя жена и я имели честь знать, проповедовали подлинное и понятное всем 
христианство, с которым я был целиком согласен.

1933 год – год прихода к власти Гитлера и нацистской партии, год создания 
национал-социалистского государства – не принес никаких видимых перемен в 
религиозную практику военно-морского флота или других видов вооруженных сил. 
Нацистская партия провозгласила «позитивное христианство» в качестве составной 
части своей программы. Военные капелланы продолжали отправлять свои службы, как 
и до этого.

Когда в мае 1933 года Гитлер посетил с визитом Киль, я напрямую спросил его, 
почему он выбрал капеллана военного округа Мюллера в качестве своего 
специального советника. Мюллер одно время был активистом нацистской партии, а 
потом оттуда перешел на должность окружного военного капеллана Восточной 
Пруссии, что, с моей точки зрения, было не вполне уместно для образа настоящего 
религиозного лидера. Ответ Гитлера гласил, что он знает весьма мало других 
военных капелланов, а с Мюллером знаком по Кенигсбергу и считает его весьма 
деятельным капелланом-лютеранином. В то же самое время Гитлер поставил меня в 
известность о том, что он планирует вернуть лютеранскую церковь в равное по 
отношению к католической церкви положение, которого она лишилась в Веймарской 
республике. В какой мере это замечание было сделано под влиянием конкордата, 
заключенного между новым правительством и римским папой, я не могу сказать. В 
любом случае у меня было такое чувство, что Гитлер сам полностью верил в то, 
что он сказал в тот момент.