Медицинское оборудование как на кораблях, так и в береговых госпиталях вполне 
соответствовало высокому уровню подготовки наших офицеров-медиков. Кроме 
расширения и модернизации существовавших госпиталей, морской флот выстроил 
несколько новых, где уровень обслуживания соответствовал самым высоким 
требованиям. Даже на самых небольших кораблях могла быть оказана медицинская 
помощь и имелось соответствующее оборудование, а большие корабли располагали 
хорошо оснащенными операционными с самыми совершенными рентгеновскими 
аппаратами. Большое внимание уделялось мерам профилактики заболеваний, общей и 
специфической корабельной гигиене, регулярно читались лекции и проводились 
инструктажи по медицинским вопросам. Как закономерный результат здоровье 
личного состава военно-морского флота, находилось на весьма высоком уровне.

С началом войны мы получили возможность призвать из запаса на действительную 
службу много офицеров-медиков из резерва, что дало возможность обеспечить 
военно-морские операции в самых различных районах земного шара опытными 
медиками с большим практическим опытом. Под руководством особого подразделения 
в составе медицинского управления флота эти офицеры-резервисты превосходно 
несли службу там, куда они были направлены.

В обеих мировых войнах германские офицеры-медики флота были на уровне своих 
коллег из любого другого флота. Такую же репутацию завоевали и их преданные 
помощники: фельдшеры, санитары и медицинские сестры.


* * *

Важную роль в моральной сфере, хотя и несколько другую, занимал отдел 
военно-морского права, сотрудники которого были заняты соблюдением морских 
уставов и инструкций и поддержанием дисциплины. В плотном клубке военных служб, 
намного больше, чем в гражданском сообществе, присутствует необходимость в 
поддержании закона и порядка в отправлении правосудия. Дисциплина и 
сотрудничество, совершенно необходимые условия любой из военных служб, умирают 
в тот момент, когда некий скромный солдат или моряк начинают считать, что 
добросовестный человек никак не будет отмечен, а лентяй или нарушитель не 
понесет никакого наказания. Поэтому сотрудники правоохранительной службы флота 
должны не только скрупулезно знать законы, но и обладать врожденным стремлением 
к справедливости и гордиться своим родом войск. Лишь в этом случае они смогут 
заслужить уважение и преданность своих сослуживцев.

В ходе своей трехсотлетней истории правоохранительные органы германских 
вооруженных сил приобрели заслуженную репутацию честных и неподкупных служб. 
Однако в конце Первой мировой войны Совет народных комиссаров распустил военные 
суды низших инстанций, а в августе 1920 года такая же судьба постигла и все 
правоохранительные органы вооруженных сил. Единственное исключение было сделано 
тогда для флота, которому все же разрешили осуществлять дисциплинарные 
мероприятия в отношении его личного состава, находящегося на борту кораблей. 
Даже не очень хорошо расположенные к вооруженным силам политические партии 
признали тогда, что гражданские суды, особенно имеющие в своем составе в 
качестве судей или присяжных женщин, не способны вынести справедливое решение и 
разобраться в условиях, царящих на борту кораблей военно-морского флота.

Поэтому, в противоположность сухопутным силам и несколько позже ВВС, 
военно-морской флот сохранил немногочисленных, но весьма квалифицированных 
офицеров-юристов вплоть до того времени, когда военное правосудие было 
восстановлено в своем первоначальном виде в 1934 году. В ходе этого процесса, 
разумеется, были учтены изменения, произошедшие в социальных и политических 
условиях в стране, и новые военно-морские суды во всем соответствовали 
аналогичным гражданским судам государства. Верховный военный суд, учрежденный в 
1936 году в качестве высшей юридической инстанции вооруженных сил, возглавил 
один из самых видных офицеров-юристов флота Селлмер.

В качестве командующего флотом я в мирные дни осуществлял только общее 
руководство нашими военно-морскими судами, имея полномочия в некоторых случаях 
удовлетворять прошения о помиловании. Но у меня не было возможности – да я и не 
хотел этого – вмешиваться в процесс отправления правосудия самими судами. Я 
лишь просил постоянно держать меня в курсе происшествий, связанных с нанесением 
оскорблений, – эти преступления могут иметь наибольшее воздействие на мораль и 
дисциплину личного состава. Добивался я этого посредством запросов и контактов 
с командирами самых высоких рангов и их офицерами-юристами. В особенности меня 
беспокоили случаи неуставного поведения командиров по отношению к своим 
подчиненным. В этих случаях я всегда просил обязательно довести дело до 
логического завершения, невзирая на личность такого командира или его звание. 
Когда же оказывалось, что обвинения в ходе расследования подтверждаются, я 
отказывался проявлять снисхождение к такому командиру.

Я всегда мог рассчитывать на исчерпывающий профессиональный совет отдела 
военно-морского права, возглавляемого главным советником юстиции флота (а 
позднее главным судьей флота) Рудольфи – выдающимся юристом с врожденным 
чувством справедливости. Когда в 1937 году был образован отдел призывного