Мы смеялись, и наш смех означал доверие и взаимопомощь в жизни и смерти. Шторм 
выдохся, и нам была дарована жизнь. Через несколько месяцев, когда мы вернулись 
в родной порт, мы были содружеством, не признававшим никакой разницы в народах 
и расах. Мы прощались с тяжелым сердцем и надеялись, что никогда не забудем 
товарищей, с которыми разделяли радость и горе.

Такую же дружбу я нашел в вашем обществе. Мы тоже смотрим в глаза опасностям, и 
все же… что-то гложет меня. – При этих словах горечь мелькнула в его глазах. – 
Мы разрушаем себя. Мы сражаемся не против стихии на благо человечества, а 
пытаемся погубить жизнь, пользуясь самыми современными научными достижениями.

Разве не люди нашей расы, те же белокурые британцы, с которыми я подружился в 
Бискайском заливе, сидят в своих бомбардировщиках и ночь за ночью превращают в 
руины наши города? Каждый выполняет свой долг. Но разве мы не усиливаем тем 
самым нашу ненависть? По ночам мы видим только вражеский бомбардировщик с его 
ярко-красными, белыми и синими кругами. Горят наши города. Мы должны сбить этот 
бомбардировщик любой ценой, и, когда он падает на землю, мы бурно радуемся. Мы 
видим лишь горящий бомбардировщик, а не его экипаж. Мы видим лишь эмблему, а не 
парней, болтающихся под парашютами в смертельной агонии.

А потом ты встретишь этого выпрыгнувшего из самолета томми. Ты встретишь его на 
земле, когда в его глазах погаснет жесткий отсвет сражения. Ты пожмешь ему руку,
 и это рукопожатие станет началом дружбы, рожденной в борьбе не на жизнь, а на 
смерть. Он с благодарностью примет предложенную тобой сигарету. Барьер рухнет, 
и останутся два человека, стоящие лицом к лицу. Война и пропаганда сделали их 
врагами, но общая опасность боя сделала их друзьями. И может быть, точно так же,
 как в этот момент ненависть превратилась в дружбу, превратится в дружбу и 
расовая ненависть. Железные доспехи, в которые оделись нации, должны 
рассыпаться, ибо с научным прогрессом все более кровавыми становятся войны. Чем 
крепче броня, тем сильнее желание разрушать. И поэтому кровавая бойня должна 
закончиться. Если народы не хотят уничтожить весь мир, они должны сбросить свои 
запятнанные кровью доспехи. Все народы смогли бы жить в мире, но для этого они 
должны идти одной дорогой и защищать ее от любого, кто захочет с нее сойти…

Гауптман Шёнерт поднял глаза к темнеющему небу.

Да, краткими были эти передышки, ибо британская угроза висела дамокловым мечом 
над немецкими городами. Британцы пытались разрушить сердце Германии с воздуха. 
Все мы жили в атмосфере надвигающейся катастрофы и использовали передышки не 
для отдыха, а для тренировки новичков. Ночь за ночью мы практиковались сами и 
тренировали новичков до тех пор, пока они не начинали управлять своими 
самолетами с необходимой точностью.




Глава 9.

Система наведения истребителей


Станиолевые полоски явились страшным ударом для всей службы связи; однако немцы 
отреагировали очень быстро и со свойственной им изобретательностью. Наши 
радиоинженеры создали новый радарный прибор SN-2, модификацию прибора 
Лихтенштейна. SN-2 легко опознавался на наших самолетах по более крупным 
антеннам. Прозвище «колючая проволока» стало еще уместнее. Новый прибор работал 
на нескольких ультракоротких волнах, поэтому оператор мог менять волну, на 
которой появлялись помехи. Но для того, чтобы удерживать на экране нового 
прибора вражеский бомбардировщик, от оператора требовались особая 
чувствительность пальцев и огромный опыт. Несколько ночей подряд экипажи 
совершали вылеты, отрабатывая связь между нилотом и радистом. Наступила ночь, 
на которую были назначены учения.

Огромные двери ангара распахнулись. Выкрашенные белой краской ночные 
истребители покачивали похожими на щупальца антеннами, угрожающе нацелившись во 
тьму закопченными порохом пушками. Ангар пропах бензином и маслами. Техники, 
вооруженные фонариками, копались в моторах одного из самолетов, на хвостовом 
оперении которого красовалось семнадцать колец, представлявших число побед.

– Кончай работу, – приказал старший техник. – Эскадрилья отправляется на учения 
по определению цели. Все самолеты на взлетную полосу.

Тем временем остальные техники снимали с самолетов брезент и старательно 
протирали фонари кабин, поскольку малейшее пятнышко на «перспексе» раздражало 
летчиков. Как часто молодой пилот на полной скорости бросался за одной из таких 
пылинок, полагая, что это силуэт вражеского бомбардировщика, и замечал свою 
ошибку, когда бесценное время уже было безвозвратно утеряно!

Тяжелые тягачи буксировали самолеты на летное поле. Дневальные укладчики 
парашютов доставали из сушилок спасательные пояса и аккуратно укладывали их в