Эскадрильи ночных истребителей действительно делали все, что было в их силах. 
Все пилоты, от капитанов до капралов, ночь за ночью поднимались в воздух, чтобы 
сражаться с врагом. Наземный персонал выбивался из сил, но к наступлению 
сумерек самолеты всегда были готовы к вылету. Однако в век машин все усилия и 
жертвы пилотов и техников бесполезны, если отстаешь от противника в техническом 
прогрессе. Нам необходимы были более быстрые и современные дневные истребители, 
бомбардировщики и ночные истребители. Не позор ли для наших лидеров то, что 
томми могут летать над рейхом дальше и с большей скоростью, чем наши 
собственные истребители? В 1940 году наши «Ме-109» и «фокке-вульфы» на равных 
сражались с «харрикейнами» и «спитфайрами». А сейчас, в 1943-м? Мы летаем на 
тех же «Ме-109» и «фокке-вульфах», хотя и модернизированных, против более 
быстроходных вражеских самолетов: «тандерболтов», «мустангов», «москито» и 
«лайтнингов». Свои «харрикейны» и «спитфайры» союзники используют в качестве 
учебных машин. А мы ежедневно спрашиваем себя, почему люфтваффе не имеет 
самолетов с турбореактивными двигателями, чертежи которых лежали в сейфе 
профессора Мессершмитта еще в 1941 году. Чего они ждут? Когда станет слишком 
поздно? Вот такие мрачные мысли одолевали нас в ожидании очередного боевого 
задания.

Британцы только поднялись в воздух, а мы уже получили приказ: «Боевая 
готовность для всех самолетов».

00. 50. Приказ на взлет. Я полетел прямым курсом к острову Шаувен и поднялся на 
высоту 15 000 футов. Пост «Бобр» доложил о первых радиолокационных контактах. 
01.00. Мой радист Фациус доложил, что томми летят в 1000 ярдах к западу. Полный 
газ! Появляется самолет противника. Мы уже над побережьем. В лунном свете 
поблескивает море, а земля тонет во тьме. Мой «Ме-110» попал в воздушный поток 
от вражеского винта, и пришлось держать ухо востро.

Фациус сообщил последние данные: «Противник в пятидесяти ярдах впереди на нашей 
высоте».

Через несколько секунд я увидел отблески восьми патрубков. Четырехмоторный 
бомбардировщик! Я спикировал на 150 футов ниже том-ми. Фациус уже опознал марку 
самолета – «Галифакс». Я атаковал, дав первую очередь по левому крылу. Языки 
пламени вырвались из бензобака, осветив красные, белые и синие круги. Горящий 
бомбардировщик упал на землю, и охота продолжилась. 01.43. Еще одна картинка на 
нашем экране. Молодец Фациус! Мы начали медленно подкрадываться к противнику. 
1000 ярдов, 600, 200, 100, и я уже вижу темную тень. Еще один «Галифакс». Через 
минуту и этот бомбардировщик охвачен пламенем. И снова воцаряется тишина.

Несколько минут спустя «Бобр» доложил о массированном налете на Кельн. 
Отдельные эскадрильи британцев встретились над Кельном. От наземного поста 
наведения я получил приказ кружить над маяком «Бобра» и ждать возвращения 
бомбардировщиков.

Вдали над западным горизонтом появилась яркая полоска: бомбы падали на город со 
знаменитым кафедральным собором. «Бобр» вскоре сообщил, что бомбардировщики 
возвращаются. Они загодя снизили высоту, чтобы на максимальной скорости 
пересечь Ла-Манш и укрыться на своем побережье.

– «Бобр» – «Соколу-10». Отзовитесь. Я сообщил свою высоту и курс.

– «Бобр» – «Соколу-10». Летите курсом 280 градусов. Самолеты противника на 
высоте 9000 футов. «Курьеры» теряют высоту.

Я немедленно бросился в погоню. Дистанция была целых 6000 ярдов. Я круто 
сбросил высоту, добавил газа. Фациус включил радар и стал прощупывать 
пространство вокруг. Вдруг на экране появились зигзаги.

– Враг летит на полной скорости к побережью, – доложил «Бобр». – Полный газ.

– Думаете, он удерет? – спросил мой радист;

– Нет, не должен, – ответил я. Взревели двигатели, скорость увеличилась до 310 
миль в час. Мы медленно нагоняли противника.

– Он повернул, – доложил Фациус. Зигзаги на экране радара покачивались слева 
направо и обратно. Мы уже летели над морем на высоте 6000 футов. Я все поставил 
на одну карту и дал полный газ. На полной мощности мотор продержится не больше 
пяти минут. Фациус начал отсчет. Самолет дернулся и задрожал. Вибрации и рев 
моторов будоражили экипаж. Потекли секунды величайшего напряжения. В любой 
момент могла случиться катастрофа.

– Быстрое сближение. Враг в 1000 ярдах перед нами, – спокойно доложил Фациус.

Одному из экипажей оставалось жить максимум десять минут, ибо над морем шансов 
на спасение не было. Один погибнет – таков закон войны.