гроздья винограда. По моим наблюдениям, вероятной целью налета был Дуйсбург. 
Наземный пост наведения доложил о первых успехах моих коллег над Голландией. 
Две победы с интервалом в восемь минут у командира отряда гауптмана Штрайба. 
Тем временем «церемониймейстер» нашел цель и дал залп красными, зелеными и 
белыми ракетами. Небо стало похожим на рождественскую елку. В их резком свете 
цель – сооружения гавани Дуйсбурга-Рурорта оказались как на ладони.

Он сделал свою работу, и началось светопреставление. Зенитки продолжали 
непрерывно стрелять по приближающимся бомбардировщикам. Снаряды с грохотом 
рвались на высоте от 1200 до 1500 футов. Томми расходились по целям на разной 
высоте, обеспечивая свою безопасность, но вот передовые машины попали в 
безжалостные перекрестья прожекторных лучей, и их серебристые фюзеляжи 
засверкали на фоне темного ночного неба. Зенитки не собирались выпускать добычу 
из своих когтей. Судьба их была решена. Через несколько секунд, понадобившихся 
зенитчикам на уточнение высоты полета, направления и скорости, раздался новый 
залп и первый бомбардировщик рухнул на землю. Еще мгновение, и еще три, четыре, 
пять британских самолетов загораются в воздухе и кометами падают вниз.

Я так увлекся этим грандиозным спектаклем, что вздрогнул, услышав зов наземного 
поста наведения:

– «Орел» – «Канюку-10». Дайте опознавательный сигнал. Курс 130 градусов. 
Держитесь заданной высоты. Восемьдесят самолетов противника над Дуйсбургом. 
Передаем вас Вольфсбургу. Конец передачи. Отбой.

Я проверил двигатели и навигационные огни. Все в порядке. Ризоп вызвал 
Вольфсбург:

– «Канюк-10» – Вольфсбургу. Пожалуйста, ответьте.

Штурман наведения отозвался немедленно и приказал атаковать любой самолет, 
попавший в лучи прожекторов выше 15 000 футов. Я направил машину прямо на 
«ведьмин шабаш». Чем ближе приближался я к цели, тем ярче разгоралась ночь 
вокруг меня. Прожекторы слепили меня каждый раз, когда я пытался взглянуть вниз.
 Снаряды зениток рвались гораздо выше меня, и мне казалось, что я лечу сквозь 
ад. Один из снарядов пролетел в пятидесяти ярдах передо мной, и самолет 
задрожал, а в следующее мгновение взрыв сжал мой «Ме-110» и встряхнул.

– Не зевай, Ризоп! – закричал я. – Стреляй опознавательными ракетами. Следующим 
залпом нас точно собьют.

Не успел я закончить фразу, как вспыхнули две зеленые и одна белая ракета.

– Неужели эти проклятые идиоты хотят сбить нас? – взревел Ризоп, перезаряжая 
ракетницу.

Я интуитивно бросил машину в крутой левый вираж. Рядом с нами разорвался еще 
один снаряд. Нет, так легко я не сдамся, подумал я. Впереди прожекторные лучи, 
похожие на щупальца осьминога, наконец поймали бомбардировщик. Британец, 
летевший на высоте около 14 500 футов, даже не попытался вырваться. Снаряды 
зениток до него не доставали, и я решил атаковать. Ризоп быстро передал 
наземному посту наведения кодовое слово атаки: «Литавры», «литавры». Я 
спикировал и поймал бомбардировщик в свой прицел. Стрелка спидометра показала 
330 миль в час. Цель приблизилась. Теперь я хорошо различал высокое хвостовое 
оперение и прозрачную башню хвостового стрелка. Мои точно нацеленные снаряды 
мазнули по фюзеляжу бомбардировщика, сорвав огромные куски обшивки. Томми 
загорелся и перевернулся на спину. Все случилось в одно мгновение. На большой 
скорости я пронесся мимо горящего британского самолета и взмыл ввысь, прочь от 
лучей прожекторов и грозных снарядов зениток.

– Отлично, герр лейтенант! Отлично! – закричал Ризоп и доложил на землю о нашей 
первой победе:

– Вольфсбургу от «Канюка-10». Сбит «виккерс-веллингтон»… Поздравляю, герр 
лейтенант, продолжайте в том же духе, и, может быть, собьем еще одного.

Я бросил взгляд вниз. Томми шлепнулся на землю и взорвался. Британцы увидели 
сбитого товарища и сорвали зло в яростной бомбардировке города. Наземный пункт 
наведения сообщил, что первые самолеты уже ложатся на обратный курс.

Вдруг Ризоп выкрикнул:

– Еще один над нами!

Я смутно увидел очертания вражеского самолета. Ну и чудо! Мы обнаружили его без 
прожекторов, без радара, без наведения с земли. Бомбардировщик летел с довольно 
большой скоростью в северном направлении. Я разволновался, но заставил себя 
успокоиться, сосредоточившись на противнике. Я задрал нос самолета, набирая 
высоту, и чудовище стало медленно приближаться: сорок, тридцать, двадцать ярдов.
 Должно быть, мы казались очень маленькими в сравнении с этой махиной,