обещание выполнял. Никакой мистики – просто большинство противников автор мог 
нокаутировать почти в любом раунде. Поэтому, если он предсказывал нокаут, 
скажем, в шестом, а противник уже в четвертом был готов упасть, Али еще пару 
раундов таскал его на себе, а затем укладывал, как было обещано.
В последующие годы, став общественной фигурой, Али попытался сочинять и что-то 
более серьезное, но нельзя сказать, чтобы у него это очень хорошо получилось.
Наверно, лучшим поэтом среди тяжеловесов всех времен был известный боксер 
шестидесятых-семидесятых Джерри Кворри. Ему случилось выступать в золотую эпоху 
тяжелого веса, когда в этой категории собралась такая компания, что даже очень 
талантливому боксеру рассчитывать на титул не приходилось. Его били и Мохаммед 
Али, и Джо Фрезер – оба по два раза. Но ни тому ни другому Джерри не отдал ни 
одного квадратного сантиметра ринга просто так. Это был яростный и неуемный 
боец, атаковавший до тех пор, пока его противник не падал, или, в редких 
случаях, пока не падал он сам.
Тем удивительнее кажутся его стихи, которые, кстати, в отличие от Мохаммеда Али,
 он долгое время не обнародовал. Помню, на заре перестройки во время вечера 
Эльдара Рязанова режиссера попросили почитать свои стихи, и автор наших вечно 
любимых фильмов просьбу выполнил. Стихи были очень камерные, лиричные, умные и 
грустные. Сразу было ясно, что написал их не поэт-профессионал, но человек 
интересный, достойный и наделенный глубоким поэтическим чувством.
Нечто подобное писал и Кворри. В одном из лучших стихотворений, оглядываясь на 
свою жизнь, Джерри сравнил ее со свадьбой, на которой он всегда играл роль 
подружки невесты, но самой невестой никогда не был. Не думаю, что хоть 
кто-нибудь из видевших, как Кворри крушил челюсти соперников, мог предположить, 
что у него найдутся для себя такие сравнения.
Добрый Джерри, никогда ни в чем не отказывавший ни друзьям, ни случайным 
знакомым, ни вовсе незнакомым людям, умер 3 января 1999 года в возрасте 
пятидесяти двух лет. В последние годы он очень страдал от последствий 
пропущенных ударов и много болел. Одна из этих болезней, далеко не смертельная 
сама по себе, оказалась слишком тяжелой для усталого организма. В свое время мы 
проигнорировали его смерть, так давайте хоть сейчас, с более чем трехлетним 
опозданием, помянем Джерри Кворри. Хорошего боксера, прекрасного человека и, 
что бы ни говорили снобы, поэта.


Что тут скажешь? Можно только пожалеть, что такие люди так редко приходят в 
этот мир и часто так рано уходят из него. Может быть, Богу тоже зачем-то нужны 
хорошие солдаты, вот он и призвал Джерри Кворри к себе.




Недосидевший (Риддик Боу)


13.11.2002


В боксе много колоритных и, выражаясь дипломатично, своеобразных личностей. 
Риддик Боу, о котором пойдет речь, чемпион мира в тяжелом весе 1992–93 годов, – 
один из них. Среди прочего он прославился тем, что блестяще подражал голосам. 
Говорят, когда он голосом экс-президента Рейгана толкал невозможные завиральные 
речи, люди от смеха сползали со стульев на пол. Но свою бывшую жену он 
рассмешил не так удачно.



Демобилизовался я из армии шестнадцать лет назад, и с тех пор два-три раза в 
год мне снится, что меня берут дослуживать. Обстоятельства все время меняются, 
как меняется и срок, к которому меня приговаривают, но одно остается 
неизменным: я доказываю, что свое в армии уже отбыл, а мне говорят, что не до 
конца, и придется послужить еще.


Нечто подобное, но не во сне, а наяву, произошло только что с экс-чемпионом 
мира в тяжелом весе Риддиком Боу.


Ночью 25 февраля 1998 года он вместе со своим братцем приехал в городок 
Корнелиус, штат Северная Каролина, где вторгся в дом своей жены, с которой у 
него как раз шел бракоразводный процесс, насильно усадил ее и их пятерых детей 
в машину и повез незнамо куда. В качестве орудий устрашения он использовал 
здоровенный нож, наручники, фонарь, газовый баллончик с перцем и скотч, которым 
в боевиках заклеивают рот жертвам. «Как видишь, я хорошо подготовился», – 
сказал он жене, продемонстрировав этот безумный набор.
Кстати, жене он подготовиться к отъезду не дал. Он вытащил ее прямо из постели 
и разрешил только сменить пижамные штаны на юбку, а когда она, дерзкая женщина, 
вознамерилась сменить и фуфайку на блузку, запретил ей это делать. Через 
несколько часов он остановился у какого-то ресторана уже в штате Виргиния и 
разрешил жене сходить в туалет, сопроводив ее до двери. Детей он оставил на