– Так ведь жарко.
     – Нет, – возразил сержант. – Это означает, что перед нами стоит уже 
воевавшая часть. Солдаты в ней стреляные. Они понимают, когда нужна каска, а 
когда можно обойтись и без нее. Но этого мало. из полученных во время 
наблюдения данных можно сделать и другой вывод.
     – Какой?
     – А такой, что обед у противника бывает не раньше двух часов дня. И если 
солдаты работают в траншее в такую жару, да еще перед самым обедом, – значит, 
начальство с них требует крепко. А вот почему? Кто ответит?
     Ну что могли ответить мы, молодые ребята, новоиспеченные разведчики?
     – А потому, – сказал Юсупов, – что на этом участ" ке действовала поисковая 
группа из первого взвода. Она сделала две вылазки и без результата. Так как вы 
думаете – насторожит это противника или нет?
     – Факт, насторожит.
     – Тото, – коротко протянул Юсупов. – И пусть даже у Близниченко неудача, 
а всетаки он дело сделал: заставил немцев бояться, работать в жару. А вот 
почему была неудача – это вопрос. Кто знает?
     – Немцы ловушку устроили, – сказал ктото из ребят.
     – Самую настоящую, – подтвердил Юсупов. – Кто ее обнаружит?
     Бинокль ходил из рук в руки. Каждый старался отличиться. А тут еще 
подзадоривал сержант:
     – Помните, что и мы можем нарваться на такую же. Это наше с вами счастье, 
что первый взвод обнаружил ловушку. А нам нужно научиться обнаруживать такие 
ловушки без крови.
     Мы помалкивали, до боли в глазах всматривались в оборону врага.
     – Нашел! – доложил сибиряк Иван Супрунов. – «Колючка» протянута низко, на 
уровне бруствера, на фоне рыжеватого отвала траншеи.
     – Ваше решение? – тут же спросил сержант.
     – Продолжать изучать оборону немцев, их повадки.
     – Почему? Ведь все ясно… как будто.
     – Ну так что? А разве враг дурак? Может быть, он еще чтонибудь придумает 
– вон как укрепляет оборону.
     Учеба продолжалась не только днем, но и ночью. Успехи, достигнутые в ходе 
этой нелегкой, но увлекательной выучки, немедленно ставились на службу делу.
     После занятий на переднем крае наши разведчики сделали вылазку в 
«нейтралку». Лежа в большой воронке, еще не отдышавшись после перебежек под 
прочесывающим огнем, Юсупов остался верен себе. Раз он очутился на новом месте, 
он обязан был его разведать. Да, таков закон разведчика – всегда, везде, во 
всех случаях смотреть, замечать, сопоставлять и таким путем добывать информацию 
– разведданные.
     Сориентировавшись, Юсупов включил карманный фонарик и осмотрел дно и 
склоны воронки. Признаться, мне стало не по себена середине «ничейной» полосы, 
ночью, командир зажигает фонарь. Ведь заметят!
     И только через несколько секунд я понял, что Юсупов сориентировался 
правильно – ведь мало того, что воронка была глубокой, она еще и окружена, как 
высоким бруствером, вывороченной землей. А рефлектор юсуповского фонарика имел 
козырек, и, значит, свет не распространялся вверх: заметить его противник не 
мог. Все оказалось правильным.
     Свет фонарика осветил четкий отпечаток чьихто следов. На душе сразу стало 
муторно – ктото побывал здесь до нас. Но кто?
     – Нука, – обратился Юсупов к тому же Сиреневу. – Что ты скажешь?
     Разведчик посмотрел на сержанта с недоумением и пожал плечами. Что 
сказать? Что следы наших сапог? Или, наоборот, врага? Но ведь днем мы были на 
переднем крае и к воронке никто не ползал, ни наши, ни враги.
     Нет, не только Сиренев, но и все остальные ничего определенного сказать не 
могли. А Юсупов направил луч фонарика на след и настойчиво требовал ответа:
     – Да ты посмотри. Это же прямо фотография. Читай ее.
     Сиренев жался и не мог ничего сказать. А Юсупов добивался своего: новичок 
должен стать настоящим разведчиком. Он должен уметь видеть и думать. И командир 
предложил:
     – Наступи рядом.
     Разведчик вжал свой сапог рядом со следом.
     – Ну, а теперь смотри, есть разница или нет? – спросил он.
     Некоторое время Сиренев молча рассматривал отпечаток своего сапога. 
Наконец обрадовался и шепнул:
     – Есть!
     – Нет, ты уж докладывай: в чем разница? – настойчиво требовал сержант.
     – Фасонистей моего… поуже.
     – Эх, разведчик, разведчик, у тебя все еще нет наблюдательности. Разве 
здесь дело в том, что тот сапог фасонистый, поуже твоего? Смотри, это же самый 
настоящий немецкий след. На подошве – гвозди. Этото видишь? На нашей обуви 
гвозди встречаются редко. Но главное даже не в этом. Главное вот в чем. – 
Юсупов ткнул пальцем в углубление каблука, а затем в отпечаток подметки. – 
Видишь, насколько глубже вдавился каблук;
     Это потому, что каблук у немцев высокий, а мы таких не носим…
     Юсупов неожиданно замолк и задумался. Мы считали, что он разыскивает новые 
дополнительные приметы немецкого следа. А он погасил фонарик и неожиданно для 
всех сказал:
     – Здесь хорошо устроить засаду.
     Наверное, о своих соображениях Владимир Юсупов доложил командиру роты и