– Вам повезло.
     – Даете фрицам прикурить!
     Все мы радовались такой теплой встрече, радовалась и вся наша рота: ведь 
наша удачаобщая удача. Героем дня был Владимир Юсупов, и разведчики невольно 
вспоминали, что они знали о Юсупове.
     … У дверей Артемовского военкомата толпились шахтеры – шла запись 
добровольцев в армию. К столу подошел шофер шахты Савелий Юсупов, а вслед за 
нимего сын Владимир. Когда юноша увидел, что на отца заполнена последняя графа 
в списках, он произнес нарочитым басом:
     – Пишите меня.
     Старший лейтенант вюднял голову, внимательно посмотрел усталыми глазами па 
подростка и спросил:
     – Сколько тебе лет? – Шестнадцать, – вместо сына ответил Савелий.
     – Иди, малыш, домой. Тут пока и без тебя обойдется. Надо будет – сами 
позовем.
     – Какой я вам малыш? – вспылил Владимир. – Не запишете – не надо. Все 
равно убегу на фронт. Честное слово, убегу.
     На четвертый день Юсупов добился своего и уехал на фронт. Его зачислили в 
одну из частей Краснознаменного Балтийского флота – учеником 
механикаторпедиста подводной лодки. Три месяца учил его старшина первой статьи 
Пушкаренко. Отлично учил.
     В середине сентября по рации передали, что в пятнадцати километрах от 
Кронштадта курсируют четыре вражеских катера. Перед экипажем лодки поставлена 
задача – принять бой с немцами.
     Недолго разгуливали катера по морю. Три из них были потоплены торпедами, 
четвертый – поврежден. Во время этого боя Владимир работал помощником у 
Пушкаренко. Вел он себя в бою спокойно, все его движения были расчетливы, умелы.
 Старшина похвалил молодого моряка за усердие и отвагу.
     Потом часть матросов, с которыми служил Юсупов, направили воевать на сушу. 
Пошел и доброволец Юсупов.
     Строевому командиру после первых же боев понравилась смелость морского 
юнги. Владимира направили в войсковую разведку, а потом присвоили звание 
сержанта.
     Подчиненные Юсупова знали одну его черту: он относился к учебным занятиям 
так же серьезно, как и к выполнению боевых заданий.
     Появился командир роты капитан Овсюк и приказал Егору Близниченко, 
помощнику командира первого взвода:
     – Стройте роту.
     – Рота, становись! – крикнул Близниченко. Рота построилась. Капитан встал 
на левом фланге и подал команду:
     – Поисковая группа сержанта Юсупова, два шага вперед – марш!
     Строй роты всколыхнулся. Мы покинули свои места и, сделав два шага вперед, 
развернулись «кругом», лицом к товарищам. Они стояли серьезные и напряженные – 
ведь из строя обычно вызывают или поругать, или поблагодарить. Иногда – дать 
задание.
     Капитан подошел поближе к разведчикам, закончил:
     – За успешное проведение поиска объявляю вам, товарищи, благодарность. 
Всех представляю к награде.
     – Служим Советскому Союзу! – стройно и громко выдохнули разведчики.
     Стоял знойный полдень. На небе – ни облачка. Жаркий неподвижный воздух 
давил грудь. Тело наливалось свинцовой тяжестью.
     Группа разведчиков во главе с Юсуповым прибыла на передний край. Владимир, 
расстегнув ворот гимнастерки, посмотрел на меня, а затем остановил свой взгляд 
на разведчике Сиреневе, только на днях переведенном к нам из стрелковой роты.
     – Проведем разведку наблюдением, – тихо, а потому както подчеркнуто 
строго сказал сержант. Потом взял в руки часы и скомандовал:
     – Сиренев, вести наблюдение за противником в секторе ветряная мельница – 
заводская труба. О результатах докладывать через каждьге пять минут.
     Разведчик встрепенулся, тут же упер локти в бруствер и прильнул к окулярам 
бинокля.
     – Отставить! – поморщился Юсупов и обратился к нам: – Какая ошибка 
допущена?
     Все молчали. Сержант взял у Сиренева бинокль, из бумаги сделал козырек, 
укрепил его над окулярами.
     – Понятно? – спросил он.
     Нет, нам это было непонятно, и потому мы молчали.
     – Козырек нужен для того, чтобы на окулярах бинокля не отражались лучи 
солнца. Вот как раз по таким солнечным зайчикам, блесткам, вспышкам и ловят 
наблюдателей, снайперов, артиллерийских разведчиков со стереотрубами. Нам это 
ни к чему… – усмехнулся Юсупов и, передав свои часы Сиреневу, сказал:
     – Нука, засекай время, смотри! – А сам стремительно припал к брустверу, 
замаскировался и стал докладывать: – В заданном мне секторе вижу: над 
бруствером второй траншей дымки. Нет… облачка пыли. Вровень с бруствером 
пошевелилась серия мышиная кепка… Блеснула лопатка… – И к Сиреневу: – Какой 
Вывод?
     Я смотрел на новичка и видел в нем себя: лицо у Сиренева покраснело и 
лоснилось от пота. Разведчик посмотрел мне в глаза, надеясь на подсказку, но я 
и сам еще не решил задачи и потому только ковырял сапогом дно траншеи.
     – Вывод такой, – оживился Сиренев. – Немцы углубляют запасную траншею.
     – Верно! – И тут же уточняющий вопрос: – Почему немец снял каску?