Павлов покопался в повозке, нашел нужную кожу и засел за работу. Тапочки 
получились отличные. Правда, они еще не раз вызывали смех разведчиков. Каждый 
раз, надевая тапочки, мы шутили:
     – Батя, не лезет нога…
     – А вы ее немножечко подтешите, – тоже с иронией отвечал Иван Григорьевич.
     Но шутки скоро иссякли, наступала серьезная работа – тренировочные 
занятия… Перед нами лежала незнакомая местность – склон высоты, поросшей лесом.
     От одинокого дуба, что стоял возле горной тропы, была видна траншея – там 
условная оборона «противника». Мы вплотную подползаем к кустарнику, проделываем 
проход в проволочном заграждении. Все идет как нельзя лучше. Сейчас ворвемся в 
расположение, «противника». Н вдруг в ночной, настороженной тишине раздался 
резкий, как выстрел, треск. Не прошло и полминуты, как в темноте взвилась 
ракета и осветила разведчиков.
     – Группа обнаружена. Встать! – раздраженно бросил лейтенант Королев. – 
Эксперимент с тапочками не удался… Надеть ботинки.
     – Тапочки здесь ни при чем, – хмуро сказал Супрунов. – Я сам виноват.
     Он злился и не мог понять, почему, чувствуя, как его маскхалат задел за 
ветку, продолжал ползти.
     – На ошибках учимся, Супрунов, сказал лейтенант.
     Он не успел дать команду «занятие повторить», потому что из кустарников 
вынырнул наш связной – разведчик Бойко.
     – Товарищ лейтенант, – обратилсяон к Королеву, – вас вызывает майор 
Боровиков.
     Королев ушел, а мы еще раз повторили условный, но приближенный к боевой 
обстановке поиск. И он получился удачным. Мы, сменив путь движения группы, 
незаметно дрошли оборону «противника». Тапочки и в самом деле помогли. В это 
время к нам возвратился Королев. От него мы узнали, что через день идем к 
фрицам «в гости».
     Обутые в тапочки, с ботинками за плечами, в следующую ночь мы беззвучно 
перешли линию фронта, миновали лес, переобулись и, спрятав теперь прямотаки 
драгоценные батины тапочки, начали выдвижение по направлению к румынскому 
городу ТыргуФрумосу, чтобы выполнить поставленную штабом дивизии задачу: во 
что бы то ни стало взять «языка» из глубины вражеского тыла.
     Шли по глухим отрогам Карпатских гор, ориентируясь по карте. Идти было 
трудно: чужая земля, кругом леса и, главное, за любым поворотом капризных 
горных троп можно ждать врага. Несколько раз натыкались на фашистские колонны. 
Они шли к фронту и в тыл. Но, взять «языка» Не удавалось: немцы передвигались 
только крупными группами и все время были настороже: по опушкам подступающих к 
дороге лесов шли усиленные огневые группы.
     К утру второго дня мы удалились от переднего края километров на двадцать. 
До города, как говорится, рукой подать. В синей рассветной дымке уже виднелись 
трубы его заводов, кварталы жилых зданий.
     – Супрунов и Пипчук, ведите наблюдение за деиствиями противника в городе и 
на подходе к нему, – приказал лейтенант Королев. – Остальным – спать. Через 
четыре часа на пост встанут Близниченко и Вербицкий.
     – Ваня, ты не спишь? позевывая, задаю я один и тот же вопрос Супрунову 
через каждые пять – десять минут.
     – Тьфу, черт бы тебя побрал, – бросает друг, совсем не считаясь с моим 
сержантским званием. Впрочем, в этом поиске мы действуем на равныхрядовыми 
разведчиками. И ему, наверное, даже приятно подурачиться и подчеркнуть наше 
равноправие: – Ну что ты пристал: не спишь, не спишь. Подсчитывал бы лучше, 
сколько гитлеровской пехоты входит и выходит из города.
     Я, конечно, не обижаюсь на товарища и в душе посмеиваюсь. Моя маленькая 
хитрость «работает». Если Иван начинает «ерепениться», значит, все в порядке. 
Есть еще порох в пороховницах.
     – Вань, а Вань, – через некоторое время тяну я, – а ты знаешь, у Чехова 
есть рассказ «Спать хочется». О том, как одна девчурка, качая хозяйского 
ребенка, так измучилась от желания уснуть, что взяла и задушила дите, чтоб оно 
не плакало.
     Супрунов дурашливо косится на меня и отодвигается.
     – Боюсь, как бы и ты меня не задушил. Уж больно разоспался.
     Так в ленивой добродушной перебранке проходит время. Но, поругиваясь, мы 
не забывали о наблюдении. Его результаты настораживают – поднявшиеся солнце и 
ветерок рассеяли туман над городом. Над его центральными улицами клубится пыль 
– движутся немецкие войска. Гдето за городом слышатся взрывы. Похоже, фашисты 
подрывают боеприпасы. В движении гитлеровских колонн чувствуется нервозность. 
Но разобраться в их намерениях трудно: отходят фашисты или передислоцируются – 
неизвестно. Возможно и то и другое. Значит, «язык» действительно очень нужен.
     К вечеру, отдохнув (мы с Иваном хоть немного, но поспали), Королев решил 
рискнуть – спуститься с гор в город и там захватить в плен фашиста.
     Когда стемнело, мы быстро скользнули вдоль пустынной окраины города. В 
полуквартале от центральной улицы выбрали особняк побогаче – ведь именно в 
таких лучших домах жили гитлеровские захватчики. Но нас встретила только 
шикарная обстановка – полированная мебель, зеркала, на стенах и полу – дорегие 
ковры. Некоторые из них скатаны и свалены в угол.
     – Не иначе как именно здесь жил родственничек короля Михая, – засмеялся 
Вербицкий, разглядывая богатство особняка.
     – Видать, у него душа нечиста, – вставил Супрунов, – вот и дал с немцами 
драпанеску.
     – Приготовиться к выполнению задания, – приказал Королев.