– Заметил, гад… Обстрелял… Шмелев и Абдуллин убиты. Юсупов ранен, – 
выдавил Федотов.
     Полковник Василевский и майор Боровиков сняли фуражки. В хате, казалось, 
потолок стал ниже. Какуюто долю минуты все молчали, опустив глаза, потом 
Василевский закурил, глубоко затянулся, подошел к нам и сказал:
     – Трудно, знаю. А вести разведку необходимо. Сейчас стало известно, что 
дивизия будет переправляться через Ворсклу. Заранее отыскать брод – такова ваша 
задача.
     – Значит, в тыл к немцам? – спросил Федотов.
     – Да, от этого зависит успех наступления, – жестко сказал полковник. – А 
вы уже знаете большую часть дороги.
     Федотов посмотрел на меня и, словно прочитав в моих глазах свое мнение, 
спросил;
     – Разрешите действовать?
     Полковнику, как я заметил по его лицу, решительность Федотова понравилась, 
и он переспросил:
     – Как, как вы сказали?
     – Мы готовы действовать. – Разведчик подошел к карте. – Разрешите? – 
Полковник кивнул. – Вот проселочная дорога, пересекающая шоссе. Здесь 
гитлеровцы устроили засаду. Но…
     – Вот тото, что «но», – усмехнулся полковник. – Хвалю за храбрость и 
решительность. Однако двоим такая задача не под силу.
     В эту минуту в штаб вошел командир одного из наших взводов, лейтенант 
Стрельников, которого, оказывается, уже успел вызвать Василевский. Худощавый, 
со впалыми щеками, но всегда бодрый и подтянутый, лейтенант доложил о своем 
прибытии.
     – Прошу к столу. – Полковник сделал секундную паузу, а потом кивнул 
головой Федотову: – Продолжайте.
     – Я уже сказал, что немцы устроили сильную засаду, огневой заслон. Но и у 
этого заслона, как и у танка, есть уязвимые места. Мы их нащупали – это фланги 
и стыки. В этих местах найдутся лазейки к немцам в гости.
     Василевский подвинул карту к Стрельникову.
     – Ваше мнение, товарищ лейтенант?
     Лейтенант ответил не сразу. Разбираясь в нанесенной на карте обстановке, 
он старался запомнить ее и потом уже заговорил;
     – Не в лоб же идти, товарищ полковник… Раз фланги нащупаны – надо обходить 
фланги, Федотов и Пипчук будут проводниками.
     – Тогда уточним задачу. Возглавит группу лейтенант Стрельников. Необходимо 
пройти к Ворскле и разведать брод, годный для переправы танков и артиллерии. 
Действуйте. Времени мало.
     И мы опять ушли в тыл врага. Обогнув западную опушку леса, мы проскочили 
между двумя гитлеровскими полками, только что снявшимися с оборонительных 
позиций и выходившими на шоссе. Вскоре достигли безымянной пересохшей степной, 
с отлогими берегами речки, впадающей в Ворсклу, и по ее руслу достигли рощи.
     Здесь еще ощутимее потянуло дыханием осени. Деревья, осыпая листья, словно 
расступились, давая возможность далеко просматривать глубину рощи. Нас это не 
радовало: если видим мы, то видят и нас.
     Лейтенант Стрельников прислушался и, раздвинув густой кустарник, 
озабоченно буркнул:
     – Кажется, мы заимели неприятного соседа. Легкий ветерок доносил чьито 
голоса. Командир группы послал меня и Яковлева выяснить обстановку.
     Держа автоматы и гранаты наготове, мы тихопробирались к опушке, прячась за 
деревья. Голоса становились громче и громче. Наконец роща кончилась. Оказалось, 
что вдоль опушки проходила дорога и по ней двигалась большая колонна 
гитлеровцев с повозками. Они, вероятно, отходили к Ворскле. Но это – вероятно. 
А нам следовало знать это точно. Поэтому мы подползли к густому кустарнику и 
стали наблюдать за немцами. Неожиданно раздалась команда:
     – Хальт!
     – Неужели заметили? – прошептал Яковлев. Гитлеровский офицер, подавший 
команду «стой», махнул рукой вправо. Колонна рассыпалась и хлынула на опушку 
рощи. Гитлеровцы располагались на привал. «Вот положеньице, пронеслось в моей 
голове. – Критичнее некуда».
     Надо было возвращаться к своим. Но как? Встать и бежать? Нельзя! Трудность 
– не друг человеку, а тем более разведчику. Посоветовались и пришли к другому 
решению: только отползать. Ползти осторожно, так как немцы разбрелись по всей 
роще.
     И тут я допустил непростительную оплошность – задел маскхалатом за старый 
сухой сук. Он громко треснул. Я оглянулся и увидел в кустах здоровенного 
гитлеровца, который схватился за автомат. Мы притаились в Кустах. Немец, 
находившийся от нас шагах в пяти, подозрительно поглядел в нашу сторону, но с 
перепугу не закричал, а зашипел:
     – Партизанен! Русс?!
     Почти одновременно, заглушая его слова, застучала автоматная очередь. 
Немец прочесывал кустарник. Но сноп пуль, скосив ветки кустарника, врезался в 
землю.
     Гитлеровец, держа наготове автомат, испуганно водил глазами по сторонам.
     «Значит, нас не видит», – мелькнуло в голове. Я посмотрел на Яковлева. 
Лицо у него было серьезным, сосредоточенным. Я дернул его за рукав маскхалата:
     – Держись!
     Рыжеволосый, в мутнозеленой куртке, с пузатым ранцем за плечами, немец