Доктор Зорге не мог ни на один день отлучиться теперь из Токио. Но ему 
нужна была достоверная информация из Маньчжурии, он должен был знать, что 
происходит на дальневосточных границах Советского Союза. И Рихард убедил 
поехать в Маньчжурию своего “друга” - князя Ураха, корреспондента центральной 
нацистской газеты “Фелькишер беобахтер”. Уpax поехал и подтвердил многие 
прогнозы Зорге.
     Рихард рассказал Отту о журналистской поездке фон Ураха, о беседе, которую 
тот имел с генералом Умедзу. По этому поводу посол Отт телеграфировал в Берлин:
     "Князь Урах сообщил нам о беседе с командующим Квантунской армией 
генералом Умедзу в Синьцзине. Умедзу подчеркнул, что он приветствует пакт о 
нейтралитете Японии и России, однако тройственный пакт служит неизменной 
основой японской политики, и отношение к нейтралитету с Россией должно 
измениться, как только изменятся отношения между Германией и Советской Россией”.

     Для группы Рамзая теперь было совершенно очевидно, что Германия вскоре 
нападет на Советский Союз. Шестого июня Гитлер беседовал в своей резиденции в 
Берхтесгадене с послом Осима и сообщил ему, что Германия окончательно решила 
напасть на Россию. Гитлер намекнул: Германия желала бы, чтобы и Япония тоже 
включилась в эту войну. Новость была сенсационной.
     Об этом немедленно сообщили премьер-министру принцу Коноэ. Ходзуми Одзаки 
по-прежнему был вхож к премьеру и в тот же день узнал содержание телеграммы 
посла Осима. Вечером он разыскал Зорге и взволнованно рассказал ему о 
случившемся. Ночью в эфир ушла еще одна шифрограмма.
     А четырнадцатого июня Рихард Зорге прочитал опровержение ТАСС, в котором 
говорилось, что Телеграфное агентство Советского Союза уполномочено заявить: 
слухи о намерении Германии напасть на СССР лишены всякой почвы... Зорге не 
поверил - как же так?! Ведь в продолжение многих месяцев он информировал Центр 
о противоположном. Но, может быть, это ход для дезинформации противника...
     Рихард дочитал до конца опровержение, распространенное по всему миру:
     "По данным СССР, Германия так же неуклонно соблюдает условия 
советско-германского пакта, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению 
советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять 
нападение на СССР лишены всякой почвы..."
     - Как же так, как же так? - запершись в своем бюро, повторял Зорге и 
стискивал до боли виски. Он был уязвлен последней фразой: “Слухи о намерении 
Германии напасть на СССР лишены всякой почвы”. Может быть, ему не доверяют?! - 
молнией пронеслось в голове. Но Рихард отбросил нелепую мысль. Уж этого-то не 
может быть! В Центре не могут в нем сомневаться. Однако почему же такое 
успокоительное, демобилизующее народ опровержение ТАСС...
     Рихард Зорге не нашел ответа на свои недоуменные вопросы. Но в тот же день,
 когда он прочитал опровержение ТАСС, Рихард отправил еще одно, последнее свое 
донесение перед войной:
     "Нападение произойдет на широком фронте на рассвете 22 июня 1941 года. 
Рамзай”.
     Рихард вложил в это категорическое утверждение все упорство 
коммуниста-разведчика, отстаивающего свою правоту. Но и эта телеграмма не 
возымела нужного действия. Сталин был загипнотизирован ощущением собственной 
непогрешимости. Он был уверен, что немцы не нападут, не нарушат договора, а все 
разговоры о войне и панические сигналы - только домыслы или работа провокаторов,
 которые хотят столкнуть Советский Союз с Германией.
     И вот наступило 22 июня. По токийскому времени война началась в десять 
часов утра, но здесь стало известно, что Германия напала на Советский Союз, 
только в полдень.
     Нервы Рихарда были напряжены до предела, он ходил подавленный, мрачный, он 
ждал сообщения из Европы. Известий не было, и появилась надежда, что, может 
быть, Гитлер все-таки не осмелился напасть на Россию. Но в полдень призрачная 
надежда исчезла. Было воскресенье, и в доме Мооров собралась большая компания. 
О новости сообщили, когда все еще сидели за столом. Напряженное молчание 
сменилось горячими спорами. Гости перебивали друг друга. Анита Моор, сидевшая 
против Зорге, тоже что-то говорила, но Рихард не разбирал, что именно. Наконец 
до его сознания дошли слова хозяйки.
     - Очень хорошо, что фюрер решил проучить русских, - щебетала она. Лицо ее 
было розово от возбуждения и выпитого вина. - Сколько раз он говорил о 
побережье Черного моря, о нефти, которые нам так нужны. Русские не пошли нам 
навстречу, пусть отвечают сами, мы все возьмем силой. Говорят, на Черном море 
так красиво!..
     Рихард метнул испепеляющий взгляд на Аниту Моор, но ничего не сказал. Он 
только вышел из-за стола...
     От имени своей группы Рихард Зорге радировал в Центр:
     "Выражаем наши лучшие пожелания на трудные времена. Мы все здесь будем 
упорно выполнять нашу работу”.

10. ПОСЛЕДНЕЕ ДОНЕСЕНИЕ РИХАРДА ЗОРГЕ

     Чудак-хозяин не признавал современной цивилизации, любил японскую старину, 
и в его ресторане не было электрического освещения - только свечи. Может быть, 
потому и собирались здесь спокойные, уравновешенные люди, предпочитавшие живой 
огонь неоновым светильникам, феодальную тишину старого ресторана крикливым 
заведениям с джазовой музыкой, мешавшей сосредоточиться. Даже пение гейш под 
аккомпанемент сямисенов в отдельных кабинетах на противоположной стороне здания