гражданскую войну. Атаман обращался уже к “мистеру Джонсону”, однако Зорге не 
проявлял интереса к его словам и только бросил фразу:
     - Все это прошлое, русская эмиграция, вероятно, давно уже сошла с арены 
истории...
     Слова журналиста задели атамана, он стал возражать: да знает ли мистер 
Джонсон, что он, атаман Семенов, должен был возглавить русское государство в 
Приморье и Забайкалье, но его лишили поддержки. Американцы и англичане первыми 
покинули Владивосток...
     - Видите ли, - вступил в разговор Сухантон, - атамана Григория Михайловича 
Семенова поддерживали все воюющие с большевиками страны. Однако наилучшие , 
контакты были с японской армией. Командующий Квантунской армией генерал 
Тачи-бана, который в свое время командовал оккупационными войсками в Сибири, 
сам предложил поддержку. Потом это подтвердил граф Мацудайра от лица японского 
правительства. Нам обещали деньги, оружие, амуницию...
     Зорге безразлично пожал плечами и заговорил о чем-то другом с подошедшим к 
нему знакомым, подчеркивая свою незаинтересованность затронутой темой.
     Они случайно встречались и позже. Атаман Семенов говорил все более 
откровенно. Он упрекал американцев, которые не довели до логического завершения 
интервенцию на Дальнем Востоке. Логическим завершением атаман считал бы 
создание государства в Приморье и Забайкалье, в котором главенствующая роль 
была бы отведена “здоровым силам российской эмиграции”. Семенов хвалил японцев, 
снова вспоминал о своих встречах с ними, уважительно отзывался о генерале Араки,
 с которым до сих пор имеет честь поддерживать дружеские отношения. В то же 
время атаман осторожно намекал, что было бы неплохо проинформировать 
заинтересованные американские круги о современной политической обстановке. Дело 
в том, что он, атаман Семенов, до сих пор считается единственным кандидатом на 
пост главы нового забайкальского государства и не возражал бы заранее вступить 
в деловые отношения с американцами. Все это в будущем окупится с лихвой, 
американцы не останутся в проигрыше.
     Постепенно для Рихарда Зорге раскрывалась картина нового белоэмигрантского 
заговора, который вдохновлялся генералом Араки.
     Семенов располагал войсками в 12 - 15 тысяч сабель, размещенными в 
Северном Китае с тайного благословения Чан Кайши. Но основную роль здесь играли 
японцы. Это они давали атаману оружие и предоставили ему финансовый заем. Но 
денег все равно не хватало, и Семенов искал новые возможности для того, чтобы 
где-то их раздобыть. В японском генеральном штабе, как понял Зорге, разработали 
план, по которому в нужный момент войска Семенова перейдут через советскую 
границу, поведут стремительное наступление в направлении Якутска, затем из 
бассейна реки Лены ударят на юг, захватят Байкал и перережут сибирскую железную 
дорогу. Атаману помогут бурятские и монгольские князьки, с которыми ему удалось 
наладить связи и о многом договориться.
     Сидя в “главной квартире” под портретом Николая II, Семенов и Сухантон не 
раз обсуждали основы плана новой интервенции. Атамана не устраивало то, что 
Араки слишком медлит с выполнением плана, скупится на расходы, от чего 
создается впечатление, будто японские военные круги потеряли интерес к ими же 
задуманному варианту. Конечно, атаман Семенов, как будущий руководитель 
сибирского похода, отлично понимает, что одними своими силами в 15 тысяч сабель 
он не сможет нанести решающего удара большевикам. Атаман только начнет, но 
закреплять первый удар должны будут японские войска. Конечно, хотелось бы 
привлечь сюда еще и другие силы...
     Флирт японцев с атаманом Семеновым тянулся долго и оборвался неожиданно 
для атамана “мукденским инцидентом”. Атаман Семенов временно отодвигался 
японской военщиной на задний план.
     Поздним вечером 18 сентября 1931 года под Мукденом на Южно-Маньчжурской 
железной дороге, принадлежавшей японцам, произошел взрыв, как раз в тот момент, 
когда здесь проходил скорый поезд, направлявшийся из Гирина в Пекин. Но поезд, 
не снижая скорости, благополучно миновал место взрыва и без опоздания прибыл в 
Мукден. Машинист, который вел ночной экспресс, даже не заметил повреждения пути.
 Однако в тот же час, когда прозвучал взрыв, японские войска выступили по 
тревоге и завязали ночной бой с китайцами. Откуда-то появились тяжелые пушки, 
которые открыли огонь прямой наводкой по китайским казармам. Китайские солдаты, 
потеряв около четырехсот человек убитыми, отступили из города. У японцев потерь 
не было, если не считать двух солдат, попавших под огонь собственной артиллерии.
 Утром Мукден был в руках японских войск. Полковник Доихара Кендзи стал мэром 
города.
     События в Мукдене взбудоражили колонию журналистов. Сообщения были 
противоречивые, и корреспонденты, аккредитованные при нанкинском правительстве, 
устремились на север. Среди них был и Зорге. Журналисты съехались туда через 
несколько дней после происшедшего инцидента. Их встретили ошеломляющие известия.
 Квантунская армия начала оккупацию всей Маньчжурии, войска генерала Хаяси 
также вторглись в Маньчжурию со стороны Кореи. Начальник штаба полковник ч 
Итагаки выдвинул крайне не правдоподобную версию о том, что взрыв полотна 
железной дороги был осуществлен китайскими саперами-диверсантами. И для того 
чтобы “восстановить порядок” в стране, Квантунская армия временно забрала всю 
власть в Маньчжурии. Итагаки говорил от имени командующего Квантунской армии 
генерала Хондзио. В подтверждение своих слов Итагаки предложил журналистам 
посетить японскую комендатуру, где в качестве вещественных доказательств лежат 
трупы китайских диверсантов, якобы убитых на месте преступления, и кусок рельса,
 вырванный взрывом. Но оказалось, что кусок рельса был сильно ржавым, хотя 
после взрыва прошло совсем немного времени, а убитые “саперы” были одеты в