разговор.
     - Я согласен с доктором Зорге, - сказал Одзаки, - мы должны сочетать 
конспирацию со знанием дела и умением анализировать. Нам нужно рисовое зерно, 
очищенное от половы. У людей, занимающих высокие посты, не должно возникать ни 
малейшего подозрения, что мы хотим что-нибудь выпытать у них. Наоборот, если 
создать впечатление, что знаешь гораздо больше, чем собеседник, он сам 
расскажет все, что знает. Это старый журналистский прием, но ведь журналисты 
тоже порой добывают информацию, как разведчики.
     Я проверил это на своем опыте, - продолжал Одзаки, - ко мне обращаются за 
консультацией по китайским проблемам, я отвечаю, высказываю свое мнение и при 
этом сам получаю очень много интересных сведений...
     Зорге согласился с Одзаки. Наконец как будто все вопросы были обсуждены. 
Каждый знал, что ему делать...
     Прошло еще несколько месяцев, наступило лето, знойное токийское лето, его 
не каждому европейцу по силам выдержать. Но Зорге оставался в городе. Лишь 
несколько раз выбирался он на берег моря к Отту, который поселился с семьей на 
взморье в селении Акия, километрах в сорока от Токио. Рядом находилась 
запретная зона, интересовавшая Зорге.
     Эйген Отт всего несколько недель назад вернулся в Токио из Германии, 
приехал окрыленный успехом, обласканный Гитлером. Его отчет признали удачным. 
Отто назначили на должность военного атташе, а вскоре ему было присвоено звание 
полковника. Было много поздравительных телеграмм, в том числе от советника 
Гитлера Иодля, фон Бока, Кейтеля и других генералов. Теперь Эйген Отт круто 
пошел в гору. К его карьере негласно был причастен Зорге - без него 
артиллерийский офицер, заброшенный случаем в японские казармы Нагоя, конечно, 
не смог бы представить такой отчет, не смог бы выйти “в люди”. Отт помнил об 
этом и был глубоко признателен Зорге. Эйген и Рихард становились все большими 
друзьями.
     Как-то утром они пошли на прогулку. Отт попросил Зорге захватить с собой 
“лейку”. Бродили долго и как-то незаметно оказались в запретной зоне. Много 
снимали. Зорге перезарядил “лейку”, сунув в карман заснятую пленку, собирался 
снимать еще - редко ведь выпадает такая удача, - как вдруг на дороге со стороны 
Акия появились два жандарма и с ними человек в штатском.
     - Кажется, мы с тобой попадем в неприятное положение, - сказал Зорге, 
который первым заметил жандармов, вышедших из-за пригорка.
     Засвечивать пленку на глазах у шпика было рискованно - это сразу вызвало 
бы подозрение, но и оставлять такие кадры, чтобы их проявили в полиции, тоже 
невозможно.
     Жандармы приближались.
     - Послушай, - небрежно сказал Зорге, - у тебя ведь дипломатический 
иммунитет, положи в карман мою пленку и аппарат тоже, иначе не избежать 
осложнений...
     Незаметно он передал Отту заснятую кассету и аппарат.
     - Предъявите документы, - потребовал человек в штатском.
     Зорге кивнул на Эйгена Отта. Тот показал свой дипломатический паспорт. 
Штатский внимательно прочитал, заулыбался и возвратил.
     - Ваш паспорт, - повернулся он к Зорге.
     - Он со мной, сотрудник посольства, - ответил за Рихарда Отт. - ..Можете 
идти. Жандармы ушли.
     - Слушай, Эйген, - захохотал Зорге, - да я за тобой, как за каменной 
стеной!.. Ты меня выручил!..
     - Так это же моя вина, - возразил Отт. - В самом деле, пришлось бы тебе 
объясняться в полиции... А теперь пошли обедать.
     Военный атташе и не предполагал, от каких неприятностей он избавил 
руководителя советской разведки в Японии...
     Вечером, когда они играли на веранде в шахматы, полковник сказал:
     - А ты и не представляешь, Рихард, какой я тебе приготовил сюрприз! Завтра 
обязательно приезжай в посольство к пяти часам. Больше ничего не скажу... 
Останешься доволен!
     ...В Академии японского генерального штаба, где шел прием по случаю 
выпуска нового отряда штабных офицеров, собрался цвет императорской армии. 
Кроме офицеров-выпускников, которые держались несколько скованно и по привычке 
еще робели перед своими учителями, сюда приехали старые генералы, помнившие 
корейскую войну, русско-японскую кампанию, интервенцию в Сибири... Те, что 
помоложе, обеспечивали “мукденский инцидент”, продвигались во главе своих войск 
к границам Монголии, высаживались с десантами в Китае, располагались на 
Хейлунцзяне - на Амуре вдоль советских границ. Молодые и пожилые военные были 
одинаково самоуверенны. Все они вступили на императорский путь - “кондо”, путь 
завоеваний далеких и близких земель.
     Знающим древнюю книгу “Ниппонсеки” - историю Японии - известен рескрипт 
императора Дзимму, жившего больше тысячи лет назад: “Накроем весь мир одной 
крышей и сделаем его нашим домом”. По-японски это звучало весьма лаконично: 
“Хакко Итио”. Таков был завет божественного предка нации Ямато, населяющей 
Страну восходящего солнца.
     Как раз об этом и рассказывал в машине Рихард Зорге Эйгену Отту по пути на 
прием в Академию генерального штаба. Среди приглашенных было всего, несколько 
штатских, и среди них доктор Зорге. Об этом постарался полковник Отт, который 
приобретал все больший вес в Токио.
     В академии собралось много военных, снискавших честь получить приглашение. 
Оставив в гардеробе свои мечи и фуражки, они проходили в конференц-зал и прежде