“Геополитика” настаивали, чтобы я как можно быстрее написал книгу о Японии..."
     Все это Зорге написал позже, а тогда весной 1934 года все его помыслы были 
направлены на организацию своей группы. Политическая обстановка все усложнялась,
 и время не ждало.
     В стране совершенно отчетливо проступали фашистские тенденции. Военщина 
рвалась к власти. Военный министр Араки потребовал от кабинета, чтобы вся 
государственная политика определялась правительством с участием военных кругов.
     Это требование военщины Зорге связывал с другими явлениями, фактами. В 
минувшем году военные расходы в государственном бюджете так возросли, что 
пришлось исключить статьи экономической помощи разоренной японской деревне. В 
бюджете следующего года почти половина расходов Отводилась на военные нужды. 
Морской флот и сухопутная армия требовали все новых ассигнований.
     Рихард знал, что это такое - военный бюджет. Пушки делают для того, чтобы 
они стреляли. Куда они будут стрелять? В гитлеровской Германии готовят военную 
машину, кричат, что пушки нужнее масла.
     Военное министерство Японии издало брошюру, которая начиналась словами: 
“Война является отцом созидания и матерью культуры..."
     Все это настораживало, требовало дополнительных исследований, изучения, 
тщательного анализа. Тем более что генерал Араки открыто заявил на совещании 
губернаторов:
     "В проведении государственной политики Япония неизбежно должна столкнуться 
с Советским Союзом, поэтому Японии необходимо овладеть территориями Приморья, 
Забайкалья, Сибири..."
     Эти слова стали известны Зорге.
     Не менее цинично Араки написал в “Кайдзо” - в военном журнале:
     "Монголия должна быть Монголией Востока... Вероятно даже, при 
распространении принципа “кондо” - императорского пути, монгольская проблема 
станет гораздо большим препятствием, нежели проблема Маньчжурии. Однако, коль 
скоро могут появиться враги императорского пути, здесь необходимо ясно и прямо 
изложить наши позиции: нам надо отбросить этих врагов, кто бы они ни были”.
     Статья называлась “Миссия Японии в эпоху Сева”. Сева - эпоха царствования 
современного императора Хирохито.
     Уйдя с поста военного министра, генерал Араки через некоторое время стал 
министром просвещения. К руководству наукой, культурой пришли солдафоны. 
Началось преследование интеллигенции. Уволили профессора Такикава из Киотского 
университета. В знак протеста вместе с ним ушли сорок профессоров, доцентов, 
преподавателей. Но это ничего не изменило.
     Зорге знал, к чему приводит наступление против интеллигенции, против 
рабочих организаций. В Германии тоже всем жанрам литературы предпочитали 
военные уставы. Было совершенно ясно: военизация страны принимала угрожающие 
масштабы.
     От военных не отставали и дипломаты. В те дни на стол министра иностранных 
дел Японии лег меморандум Сиратори - сторонника решительных действий. В нем 
говорилось:
     "Сама судьба решила, что славяне и раса ямато должны бороться друг с 
другом за главенство на азиатском материке. Советская Россия должна разоружить 
Владивосток, вывести свои войска из Внешней Монголии, не оставив ни одного 
солдата в районе Байкала. Это должно быть нашим минимальным требованием. Сюда 
же включается передача нам Северного Сахалина по умеренной цене. В будущем надо 
иметь в виду также покупку приморских областей, Сибири. Эти требования должны 
быть осуществлены со всей решительностью. Сейчас остро ощущается необходимость 
решений со стороны кабинета относительно великих целей нашей дипломатии. Эта 
цель - решительный разрыв отношений с Советским Союзом”.
     Министр Арита, которому было адресовано это письмо, был полностью согласен 
с мнением Сиратори.
     Япония шла к войне. Усилилась активность кемпейтай. Японские 
контрразведчики стремились сохранить в глубокой тайне все, что было связано с 
подготовкой к войне. Уничтожали всякого, кто пытался дерзнуть приподнять завесу 
над государственными тайнами.
     Вот почему в праздник цветущей вишни Зорге подробно говорил со своими 
друзьями о конспирации. Это было одним из главных условий успешной работы. Еще 
в Москве разработали конспиративную сторону дела: прежде всего участники группы 
ничем не должны вызывать подозрений в своей повседневной жизни, в быту, в 
работе. Чтобы не привлечь внимания агентов кемпейтай, они не должны 
поддерживать никаких контактов с японскими коммунистами. Все записи могут 
вестись только на английском языке и уничтожаться немедленно, как только в них 
отпадет надобность. Каждый из четверки сам подберет себе нужных людей, но эти 
люди ничего не должны знать о руководящей четверке...
     Благодаря строгой конспирации, дисциплине, которая неизменно соблюдалась 
участниками организации, японская контрразведка долгие годы была бессильна 
обнаружить ее.
     Связь с Центром, естественно, лежала на самом Зорге. В радиопередачах, 
переписке упоминались только клички и никогда - настоящие имена.
     Организацией радиосвязи Зорге пока был недоволен. Технические неполадки 
часто нарушали ее, и накопленные материалы приходилось отправлять курьерами 
через Шанхай, Гонконг, что создавало дополнительный риск. Возможно, нарушения 
связи объяснялись тем, что радист еще не привык к этой сложной работе, и Рихард 
все чаще вспоминал Макса Клаузена, своего шанхайского радиста, с которым они 
долго работали вместе в Китае.
     ...Ночь была на исходе, а трое разведчиков все еще продолжали свой