такое является совершенно немыслимым. Норвежское правительство 
никогда этого не допустило бы.
    «Я не стану с вами больше говорить на эту тему, — сказал Громыко. — 
Сказанное мной является неопровержимым фактом. Доложите об этом своему 
правительству. Это все. Вас я слушать больше не желаю».
    Для дипломатии вообще и для Громыко в особенности такой тон беседы был 
очень необычным. Как правило, даже при передаче резких нот протеста вежливость 
обязательна. Иногда посла даже сочувственно похлопывают по плечу. Но в данном 
случае этого не произошло. Слишком явным было нарушение со стороны Норвегии ее 
официального внешнеполитического курса.
    Мы столкнулись с ситуацией, когда сами испытывали сомнения. Может быть, 
норвежцы не ведают, что происходит в их королевстве, то есть американцы 
обманывают их в основополагающих вопросах безопасности? Или же речь идет о 
сознательных действиях норвежского правительства, противоречащих официальной 
политике? Судя по всему, прерванный полет Пауэрса был не единичным эпизодом, а 
лишь звеном в серии разведывательных мероприятий американцев на протяжении 
длительного времени. Впоследствии я узнал, что Первый секретарь ЦК КПСС и 
Председатель Совета Министров СССР имел информацию о шпионской деятельности 
американцев в этом районе еще в 1958 году. На это было обращено внимание нор-
65
вежского правительства. Как чуть позже рассказал мне норвежский посол, 
Герхардсен в беседе с Председателем Верховного Совета СССР Лобановым признал, 
что определенные сведения о военно-разведывательной активности американцев 
Норвегия все же заблаговременно от них получала.
    Некоторые из наших военных полагали, что Норвегия ведет нечестную игру и 
может пойти на размещение на своей территории ядерного оружия, несмотря на 
официальные заверения в противоположном. Я эту точку зрения не разделял и 
оспаривал, в частности, в беседах с советским военным атташе в Норвегии. Он 
считал, что я слишком доверчив. Со своей стороны, я подчеркивал, что норвежское 
общественное мнение отреагирует очень сильно, если норвежское правительство 
будет вводить его в заблуждение по столь важному вопросу национальной 
безопасности и внешней политики. Если тайный сговор или обман выявятся, то 
правительство незамедлительно будет отправлено в отставку. Для НРП это было бы 
колоссальным поражением, и она могла бы лишиться власти на много-много лет. 
Поэтому, по моему мнению, маловероятно, что Норвегия отойдет от своей особой 
политики, не допускающей размещение; атомного оружия и иностранных войск на 
своей территории в мирное время.
    В конце 50-х годов у меня появилась возможность увидеть замечательные 
уголки своей собственной страны, в первую очередь Кавказ и Крым, куда несколько 
раз я ездил с норвежскими гостями. Весной 1958 года в Москву приехал мой старый 
знакомый Андреас Андерсен.
    Андерсен, советник премьер-министра Герхардсена по делам национальной 
безопасности, прибыл вместе с супругой не по приглашению Хрущева, как 
утверждают сейчас некоторые норвежские средства массовой информации (это была 
фигура не того уровня), а по линии Советского комитета по культурным связям с 
зарубежными странами. И сопровождал его не «известный разведчик Виктор Грушко», 
а обычный дипломат, потому что в то время я еще не имел никакого отношения к 
советской разведке.
    Любители скандалов в Норвегии настойчиво внушают мысль о том, что подобные 
поездки тщательно готовятся с целью оказания политического нажима на 
иностранцев или создания компрометирующих ситуаций. Это абсолютно неверно. Уже 
в то время иностранных политиков и деятелей культуры часто приглашали в гости, 
чтобы они смогли составить личное впечатление о стране, продолжавшей залечивать 
раны Великой Отечественной войны, поближе познакомиться с жизнью советских 
людей. Это было проявлением не каких-то зловещих планов, а, напротив, большей 
открытости и миролюбия. Чтобы подтвердить это, расскажу подробнее о поездке 
Андерсена и его жены.
66
    В программе поездки, разумеется, значилась Москва, но помимо нее наиболее 
запоминающимися были Сочи, где граждане из самых различных уголков Советского 
Союза могли провести отпуск на море, и Тбилиси, столица Грузии. Андерсены 
смогли убедиться, насколько дешево стоило курортное лечение для обыкновенных 
советских людей в знаменитой Мацесте. В Грузии норвежцев встретили Кавказские 
горы, необъятные виноградники и ни с чем не сравнимое грузинское гостеприимство.

    Когда я стал объяснять хозяевам место советника премьер-министра по 
международным вопросам в норвежском административном аппарате, они не захотели 
вникать во все тонкости должностной иерархии, поставив Андерсена по каким-то 
своим критериям на второе место после премьер-министра.
    Умный и любознательный Андерсен воспользовался пребыванием для выяснения 
массы вопросов, затрагивавших различные стороны жизни народа, и получил целый 
ряд документов, подтверждающих то, что ему рассказывалось и показывалось. Так, 
например, он получил подтверждение того, что часть общесоюзного национального 
дохода, направлявшаяся в республику, намного превышала вклад Грузии в экономику 
Советского Союза. Сегодня это не секрет для многих, но, к чести Андерсена, 
нужно сказать, что он еще тогда понял ложность тезиса об «ограблении» советских 
республик Центром. Напротив, именно в советские времена Грузия переживала свой 
наивысший расцвет.
    Грузины не ограничились предоставлением сухих цифр и выкладок. Мы съездили 
в Цинандали, где делают знаменитое белое вино. Два норвежских гостя прибыли 
туда в сопровождении кортежа из десяти автомобилей. На меньшее хозяева не могли 
согласиться, когда речь шла о «человеке номер два» в Норвегии. Хозяйство в 
Цинандали было