дальневосточных культур, и, самое главное, силу своего очарования для мужчин 
этого военизированного окружения. Оба эти обстоятельства определят ее будущую 
жизнь.

И в то же время в ней развивается и третья страсть. В 1900 году в Париже 
проходит международная Всемирная выставка, и сообщения об этом событии доходят 
и до островов Нидерландской Восточной Индии. Для Маргареты Зелле с тех пор 
европейская метрополия обладает непреодолимой притягательной силой. Подруга, с 
которой она переписывалась, рассказывала потом, что Маргарета еще в то время 
выражала ей в письмах свое желание выступать в Париже как восточная танцовщица. 
Она уже тогда выбрала себе индийское имя: Мата Хари, око утренней зари.

Противоречия между супругами нарастали, особенно после смерти сына в июне 1899 
года — возможно из-за отравления (кем-то из слуг?). В марте 1902 года уже 
вышедший в отставку майор МакЛеод с женой и дочкой вернулся в Нидерланды. В 
августе того же года суд в Амстердаме зарегистрировал их развод (к тому времени 
Рудольф уже оставил свою жену), причем в пользу Маргареты, с которой осталась 
ее дочь Жанна Луиза. Одновременно супруг отказывается выплачивать ей 
назначенные судом алименты (якобы потому, что его бывшая жена крутится во 
второклассных отелях), а затем добивается того, что Маргарета в течение всей 
своей жизни больше никогда не увидит дочь.

Первая поездка 26-летней Маргареты в Париж — в 1903 году — и ее попытки стать 
там натурщицей оказались неудачными. Лишь через год ей под своим первым 
псевдонимом Леди Греша МакЛеод ей удалось быть принятой в парижские салоны. Как 
экзотически-эротическая танцовщица она привлекала к себе не только богемную 
публику. Ее выразительный, расплывчато напоминающий восточные храмовые танцы 
танцевальный стиль и ее с большой убедительностью рассказываемые «воспоминания» 
об ее юности на «юге Индии», с постоянно различающимися деталями биографии, 
находят живой интерес высшего парижского общества. Ее характерная смесь из 
открыто выставляемой напоказ эротики, дальневосточной культуры и научного 
обрамления представлений действует убедительно и буквально за ночь делает ее 
знаменитой. Ее «регулярный дебют» состоялся 13 марта 1905 года в музее Гиме, 
частном музее восточного искусства, уже окончательно под псевдонимом Мата Хари.

Газета «La Vie Parisienne» («Парижская жизнь») так комментировала необычное 
событие: «Эти абсолютно подлинные брахманские танцы мадам Мата Хари выучила на 
Яве у лучших жриц Индии. Эти танцы хранятся в тайне. В глубине храмов за ними 
могут наблюдать только брахманы и девадаши. К нашей большой радости и к 
наслаждению для глаз Мата Хари станцевала для нас танцы принцессы и волшебного 
цветка, призыва Шивы и танец Субрамайен. На ней очень упрощенное одеяние 
баядеры; в конце, как апогей простоты, она стоит перед Шивой гордо и без 
покрывала лишь в трико телесного света, скрывающем наготу. Чтобы умилосердить 
бога, она представляет себя ему. Это очень впечатляюще, очень смело и очень 
целомудренно. Мата Хари голландка, шотландка и яванка одновременно. От северных 
рас у нее высокий рост, сильное тело, а на Яве, где она выросла, она приобрела 
гибкость пантеры, движения змеи. Добавьте ко всему этому огонь, зажженный 
Востоком в глазах его дочери, тогда вы получите представление о новой звезде, 
которая зажглась вчера вечером над Парижем».

В одном лишь 1905 году Мата Хари больше тридцати раз танцует в эксклюзивных 
салонах Парижа и в домах знаменитых людей, среди которых барон Анри де Ротшильд 
и актриса Сесиль Сорель из «Комеди Франсэз». Она проводит шесть выступлений в 
«Трокадеро», еще одно в ревю-театре «Олимпия», ставшее центром притяжения 
парижского лета. Число частных приглашений и, правда, в большинстве своем, 
только краткосрочных ангажементов растет так быстро, что Мата Хари нанимает 
профессионального агента, Габриэля Астрюка. При его посредничестве она получает 
свой первый ангажемент за пределами Франции. В 1906 г. она танцует в Мадриде, 
где у нее начинается короткий роман с французским послом Жюлем Камбоном. Посол 
на ее процессе в 1917 году выступил одним из немногих свидетелей в ее защиту. 
Затем последовали выступления в Монте-Карло и в Вене, потом в Милане, вызвавшие 
интерес к исполнительнице восточных танцев уже во всей Европе. Мата Хари была 
на вершине своего успеха. На короткое время она стала одной из самых 
высокооплачиваемых танцовщиц в мире. Созданный не ею, но испытавший сильнейшее 
ее влияние «восточный кич» (Фред Купферман) был тогда особенно в моде. Портреты 
Мата Хари появляются на почтовых открытках, пачках сигарет и скоро уже на 
жестяных банках с голландским печеньем. Даже совсем обедневший к тому времени 
ее отец издал в 1906 году в Амстердаме книгу «История жизни моей дочери и мои 
претензии к ее бывшему супругу». Она продается очень хорошо — к большой выгоде 
Адама Зелле и к увеличению славы его дочки в Нидерландах.

Но таким же быстрым как взлет, оказался и спад славы. Мата Хари не удалось быть 
принятой ни на одну классическую европейскую сцену — ее выступления в 
Монте-Карло (1906, 1910) и в Милане (1912) были исключениями. Признанные 
режиссеры и композиторы тоже ею не заинтересовались. Рихард Штраус отклонил ее 
предложение выступить в роли Саломеи в Берлине, хотя она и утверждала, что 
«только я смогу станцевать Саломею». А кроме того, звезда восточных 
представлений столкнулась с конкуренцией. Молодые, более привлекательные, и 
главное, более талантливые танцовщицы, например, обучавшаяся в Берлине и 
Сан-Франциско канадка Мод Аллан, начинают наступать ей на пятки. Появившиеся в