успехом выдержала эту его проверку. Она нашла хорошие слова, похвалив мужество 
немцев. Французы, сказал фон Калле, тоже мужественны, особенно их летчики. Один 
из них высаживал шпионов в немецком тылу за линией фронта, а потом забирал их. 
Но вскоре, намекнул фон Калле, они будут знать все подробности, потому что у 
немцев во Франции есть самые информированные шпионы.

Мата Хари спросила его, как удается немецким шпионам пересылать в Германию 
информацию. Когда фон Калле ответил, что для этого есть много путей, она 
выразила сомнение. Она уже неоднократно сама переезжала границы. Обыски, 
контроль багажа и допросы таковы, что трудно припрятать даже булавку.

— В Англии, — сказала она, — они проверяли даже тесемки моего нижнего белья.

Фон Калле поправил ее. Немцы не используют женщин вроде нее, а только грязных 
мужчин, прячущих чернила для тайнописи под ногтями или в ушах.

В этот вечер Мата Хари написала полковнику Данвиню письмо на двенадцати листах. 
Она рассказала ему все о французском летчике, невидимых чернилах и том факте, 
что немцы взломали шифр французских радиограмм. А так как больше в Мадриде ей 
нечего было делать, она решила готовиться к путешествию в Париж.

Через два дня, 1 марта, Мата Хари и капитан Бушардон снова сидели напротив друг 
друга. В последующих описаниях ее странствий она добралась до эпизода, в 
котором речь шла о письме испанского сенатора Хуноя, которое ее так разозлило. 
Кто-то не только попытался разрушить их дружеские отношения, но и клеветал за 
ее спиной. Реакция сенатора, сказала Мата Хари, была типичной реакцией 
испанского дворянина — Хуной сам писал в своем письме: «И потому мы хотели бы 
тебя предупредить».

После решения выехать в Париж, которое было еще ускорено этим неожиданным 
поступком, вероятнее всего, одного из французских агентов, Мата Хари 2 января 
покинула Мадрид и 4 января прибыла в Париж. Как рассказывала она Бушардону, она 
была очень удивлена молчанием капитана Ладу, но так как полковник Данвинь был 
старше того по званию, она была уверена, что он сам урегулирует эту ее проблему.


Из своего номера в отеле «Плаза» на Авеню Монтень она позвонила полковнику 
Данвиню в «Отель д’Орсэ». Но там о нем никто не слышал. В военном министерстве, 
куда она тоже позвонила, он также был неизвестен.

«— Устав от поисков, я оделась и направилась на Бульвар Сен-Жермен, 282. Офицер,
 ростом даже выше меня, сказал, что полковник в этот же вечер уезжает в Мадрид».


Но так как Мата Хари обязательно хотела поговорить с ним, она в девять часов 
поехала на вокзал Д?Орсэ. Но там ей пришлось узнать, что никто не может 
заходить на перрон. Она написала короткую записку полковнику и попросила 
служащего в бюро по обслуживанию спальных вагонов передать эту записку Данвиню. 
В записке была просьба, что она обязательно должна его увидеть. На Аустерлицком 
вокзале, где стоял поезд до отправления из Парижа, он должен был бы хотя бы 
выглянуть из окна. Потом она купила билет, разрешающий пройти на перрон. Но 
полковника она нашла, лишь попросив проводника спального вагона позвать его. Он 
показался ей совсем другим человеком, не тем, кого она знала в Мадриде.

— Очень прелестно с вашей стороны, полковник, уехать, не сказав ни слова, — 
сказала Мата Хари. — А наше дело? Вы говорили с капитаном Ладу?

«Полковник отвечал очень тихим голосом, — рассказывала Мата Хари Бушардону. — Я 
говорил с ним, — ответил он. — Но больше с его начальником, полковником 
Антуаном Губе. Он сказал мне, что ваша информация очень интересная, и что вы 
умная женщина.

— Это все?

— Он еще спросил, знаю ли я что-то о ваших связях, а я ответил ему, что нет.

— Почему вы солгали?

Все, что смог ответить на это жалостливым голосом полковник, было: — Моя 
маленькая, моя маленькая…

Это было все, потому что поезд отъехал с вокзала. Я слегка опечаленная стояла 
на перроне.

На следующий день я пошла к капитану Ладу. Но листок с графиком посещений, куда 
я вписала свое имя, оказался с отметкой «отсутствует». После того, как на 
следующий день я прождала его около часа, я получила разрешение на посещение 
его следующим вечером.

В назначенное время я пришла. Было около шести часов. Я нашла капитана очень