— Красивым женщинам не следует задавать слишком много вопросов, — ответил фон 
Калле».

Мата Хари знала, что она действует слишком прямо и быстро. Она перевела 
разговор на фотографии, которых много было в его бюро. А потом она ушла. Позже 
в тот же день пришел полковник Данвинь, чтобы получить ответ на свой вопрос. 
Она сказала ему, что то, что он потребовал от нее, было совершенно «по-детски», 
и что «если бы мне самой не хватило ума, то все дело уже было бы потеряно. В 
следующий раз позвольте мне действовать по моим собственным правилам».

«На следующий день полковник пришел один раз после обеда и еще один раз после 
ужина. Он продолжал демонстрировать на публике мне свою влюбленность. Еще через 
день он появился опять и сказал: — У меня очень много работы, и я должен 
сопровождать генерала Лиоте в Париж. Он попросил меня подарить ему на память 
мой маленький букетик фиалок и мой носовой платок и спросил, может ли он что-то 
сделать для меня в Париже.

— Много всего, — ответила Мата Хари. — Вы можете найти капитана Ладу и его шефа.
 Объясните им, с какого рода женщиной они имеют дело в моем лице, и что им 
следовало бы относиться ко мне более дружески и менее таинственно».

Полковник пообещал ей и сказал, что она может писать ему через посольство. Если 
нужно, она может встретиться с его адъютантом, маркизом де Паладином. Когда 
Мата Хари ответила, что сама собирается вскоре поехать в Париж, он попросил ее 
позвонить ему в «Отель д’Орсэ», чтобы они могли вместе пообедать.

Капитан Бушардон молча слушал. Затем он вытащил из папки перехваченное письмо, 
которое Мата Хари написала одному своему другу. В письме она описывала попытки 
флирта со стороны полковника Данвиня. «Полковник принес мне только один 
маленький букетик фиалок и попросил меня целый день носить его на груди. А 
вечером он придет, чтобы забрать его. Кроме того, он пожелал ленточку от моего 
корсета, которую он сам заберет в читальной комнате отеля, если мы будем там 
одни. Он играл в любовника, как молодой человек».

Письмо, которое Мата Хари писала, разумеется, не для того, чтобы его 
перехватили, вполне ясно позволило Бушардону представить перед своими глазами 
все юношеские фантазии военного атташе в Мадриде. Но встреча Мата Хари и 
французского офицера представлялась ему все-таки совсем другой. Она стала 
полной противоположностью той, что была на самом деле — просто потому что так 
она лучше вписывалась в окончательный образ шпионки, складывавшийся в голове у 
Бушардона.

В 1953 году Бушардон писал: «Мата Хари, дерзкая во всем, что она делала, 
успешно сблизилась с нашим военным атташе генералом Данвинем. Она заставила его 
поверить, что сама служит Франции и предоставила ему некие сведения, которые — 
как она утверждала — хитростью выманила у фон Калле в ходе нескольких визитов к 
нему. Не стоит и упоминать, что эти сведения были устаревшими и не имели 
никакой ценности. Но полковник, поддавшись на кокетство этой красивой дамы, не 
разгадал, кем она была. Он влюбился, как молодой лейтенант. Он не мог 
нахвалиться этой новой сотрудницей».

Дело Бушардона медленно начало принимать отчетливые формы.

«На следующий день после отъезда генерала Лиоте и полковника Данвиня, — 
продолжала Мата Хари, — фон Калле прислал мне в отель письмо. Он спрашивал, 
смогу ли я прийти к нему попить чаю в этот день в три часа пополудни. Я нашла 
его более холодным, чем обычно — как будто бы ему сообщили о нескольких моих 
встречах с полковником».

Вскоре она узнала, почему его поведение изменилось. Фон Калле рассказал ей, что 
французы посылают радиограммы, сообщающие о немецких десантах в Марокко.

— Эта информация могла поступить к ним от кого угодно, — сказала Мата Хари. — И,
 кроме того, откуда вы знаете?

— Мы знаем их код.

Мата Хари почувствовала, что проигрывает эту игру. Она удвоила свои кокетливые 
соблазны. Но она уже хорошо поняла, что фон Калле разгадал ее, как только тот 
сказал: — Красивым женщинам, вроде вас, нужно многое прощать… Но если в Берлине 
узнают, что эта информация просочилась через меня, то наступит настоящее 
светопреставление.

«Как только я заметила, что он снова стал ко мне более благосклонным, — 
сообщала дальше Мата Хари, — я решила несколько ускорить ход событий. Я хочу, 
чтобы это скорее закончилось, решила я про себя, — и дала ему то, чего он так 
сильно хотел. Когда он удовлетворился, то начал говорить о других вещах».

Мата Хари рассказала капитану, что фон Калле с ней много говорил о поведении 
некоторых людей в немецкой армии, которое он назвал жестоким. Мата Хари с