странным. Он не улыбался, как обычно. Казалось, что ему предстоит сделать 
что-то неприятное. Я спросила его, видел ли он Данвиня и рассказал ли ему 
полковник все, что пообещал мне рассказать. Он ответил, что говорил с 
полковником очень недолго и тот ему ничего не рассказывал. Но мне показалось, 
что он удивлен тем, что я пошла во французское посольство.

Я получила письмо, полное клеветы, — ответила ему Мата Хари. — И если что-то 
происходит, чего я не понимаю, то я колочу во все двери».

Потом она рассказала капитану Бушардону, как рассказала Ладу о содержании 
письма испанца, а он посоветовал ей не забывать, что она не знает его, и он ее 
тоже. — И еще Ладу сказал, что это точно не его бюро послало сенатору это 
компрометирующее письмо. Если какой-то подчиненный агент сделал бы это по 
собственной инициативе, то его послали бы за это на фронт.

— Это меня интересует в очень малой степени. Но я все-таки предполагаю, что у 
вас не было причин, мешать моей работе путем вмешательства какого-то агента. 
Если французский агент действительно видит что-то, что ему не нравится, то он 
должен идти со своей жалобой во французское посольство, а не к испанскому 
сенатору».

Мата Хари была в ярости.

«— И, кроме того, меня очень поразило, как вы меня приняли. Это что — 
благодарность за услуг, которые я вам оказала?

— Какие услуги? Информацию о бароне фон Роланде и о подлодках?

— Вы забыли о летчике, радиокоде и невидимых чернилах.

— Об этом я в первый раз слышу.

— Вы хотите сказать, что полковник вам об этом не рассказывал?

— Я же вам говорил, я его едва видел. Вы хотите сказать, что немцы знают код, 
которым шифруются наши радиограммы? Военный атташе наверное просто позволил вам 
подшутить над ним.

— Даже если возможность того, что моя информация правдива, составляет всего 
один процент, ее все равно стоит проверить.

— Конечно! Но я совершенно озадачен.

— Я тоже. Но у меня нет желания больше здесь оставаться. Я хочу домой. Кроме 
того, у меня нет больше денег, чтобы жить в Париже.

— Останьтесь еще на пару дней, — сказал капитан Ладу. — Я попрошу отчет из 
Мадрида».

Она вернулась в отель, взяла там письмо сенатора Хуноя и передала его в бюро 
Ладу. За это время она смогла убедиться, что за каждым ее шагом в отеле «Плаза» 
следят сыщики. Они опрашивали горничных и портье. Когда она звонила про 
телефону, они подслушивали за дверью. Однажды она получила письмо, которое уже 
было вскрыто.

«15 января я написала капитану Ладу длинное письмо. Я спросила его, что именно 
он от меня хочет. „Я сделаю все, что вы пожелаете, — писала я. — Я не хочу 
узнавать ваши тайны. Я не хочу знать ваших агентов. Я просто женщина мира. Не 
спрашивайте меня, как я буду работать, но позаботьтесь о том, чтобы моей работе 
не мешали. В том числе, ваши агенты, которые меня просто не понимают. Очевидно, 
что я хочу, чтобы мне заплатили. Я хотела бы уехать“.

С этим письмом я пошла к мэтру Клюне. Он не стал критиковать содержание письма, 
но сказал, что его тон слишком резкий. Особенно слово «заплатили» шокировало 
его. Но я сказала ему, что если мне не стыдно брать деньги, то мне не стоит 
стыдиться, называя вещи своими именами. С Бульвара Осман я сама послала письмо.

Не получив ответа, я пошла в бюро месье Монури. Я попросила его получить для 
меня у капитана Ладу разрешение выехать домой через Швейцарию. Я намеревалась 
найти в Берне немецкого военного атташе и начать с ним такую же игру, как и с 
фон Калле, а полученную таким путем информацию передать во французское 
посольство. Месье Монури объяснил мне, что капитан Лалу на Ривьере и вернется 
лишь через три недели. Без его разрешения он не может дать мне выездную визу. В 
это же время я получила письмо от барона ван дер Капеллена. Барон писал, что он 
уже отослал мне деньги еще раз, но что он не может содержать дом в Гааге, если 
я вскоре не вернусь. Одновременно ко мне поступила письмо моей служанки. Она 
тоже советовала мне вернуться в Гаагу, потому что полковник очень по мне 
скучает. К этому моменту мне уже все порядком надоело. Я отправилась в бюро по 
делам иностранцев. Там я заявила, что хочу вернуться в Голландию через 
Швейцарию. Я не получала ответ 10 дней. 12 февраля я еще раз посетила это бюро.