,
 но в это время ковер, заменявший дверь, откинулся, и Суворов увидал 
главнокомандующего. В стареньком шлафроке Салтыков казался еще меньше, чем был 
на самом деле. Граф почесывался и зевал. 
      - Что случилось? - спросил он. 
      - Казак с донесением от Туроверова, ваше сиятельство. 
      - Снова перебежчик, или захватили пленных? 
      - Нет. Король переправился через Одер у Горитца со всей армией. 
      - Так и знал, - махнул рукой Салтыков. - А они давеча: отступать к 
Кроссену. Дураки! Мишка! - крикнул он денщику. - Буди адъютантов! 
      Салтыков вышел из палатки. 
      - Вон какой туман. День жаркий будет, - сказал он, но видно было, что 
думает о другом.- Вот что, батюшка! - Салтыков взял Суворова за пуговицу. Весь 
обоз немедля - за Одер, к Шетнау. Поставить вагенбург (Вагенбург обоз, 
построенный прямоугольником.). Команду... - он на секунду задумался, бригадира 
Бранта. Господину Лаудону со всем отрядом подняться на высоты. Тотчас же бить 
зорю. Весь фрунт повернуть кругом, вот сюда, на юг, - указал пальцем Салтыков. 
- Всем полкам строить батареи, ретраншамент. Отсюда до Мельничной горы. Вторую 
дивизию Вильбуа поставить в центр, к Румянцеву. Его величество хочет взять нас 
с тылу? Ин тому не бывать! 
      VII 
      Повернись, моя дивизия, 
      Со левого крыла, 
      Что со левого со фланга 
      На правое крыло. 
      Не пора ль нам зачинать, 
      Свое дело окончать. 
      Солдатская песня 
      Ильюха Огнев проснулся, - били барабаны. Он вскочил вместе со всеми. 
Хотелось спать, слипались глаза, еще плохо слушались пальцы. А тут приходилось 
возиться с пуговицами да подвязками. Надо было смотреть, чтоб, как учил Егор 
Лукич, задний шов штиблета проходил точно посредине ноги, чтобы пуговицы на 
боку были все застегнуты, а сам штиблет не вылезал выше колена больше, чем на 
три пальца. 
      Ильюха одевался и все никак не мог разобрать, как барабанят: или в поход, 
или вставать. Словно бы и вчера таким же манером били, только сегодня почему-то 
немножко пораньше, - за Мельничной горой, на востоке, еще чуть начинало 
розоветь. 
      Спросить у Егора Лукича постыдился: отчитает- мушкатер, а сигналов не 
помнишь! 
      Шепнул тихо соседу Иванову: 
      - Дяденька, почему сегодня так рано? 
      - Стало быть, надо! - хмуро буркнул тот. - Пруссак, должно, близко. 
      - Мы в поход пойдем? 
      - Дурья голова, да разве не слышишь, что бьют? Зорю, а не генеральный 
марш. Значит, только подыматься, а что дальше будет, увидим! 
      Скоро всем стало ясно: ведено было свернуть палатки и сдать все лишнее в 
полковой обоз. И полковые и офицерские обозы отправлялись за Одер. Уже с 
Еврейской горы, вниз к Франкфурту, без конца тарахтели провиантские, 
канцелярские и палаточные палубы. Вся гора стояла в облаке пыли. 
      Солдаты складывались, живо обсуждая события. 
      - Это, брат, неспроста! Коли уж из обозов вагенбург делают, значит, 
пруссак недалеко! 
      - Не забудь, парень, чистую рубаху оставить, - сказал Егор Лукич Огневу. 
      - А я только собирался стирать. Экая досада, - чесал затылок Иванов. 
      - Помрешь и в немытой, - ответили сбоку. 
      - Глянь-кось, дяденька, - оказал молодой мушкатер из соседнего 
капральства, - сколько войска валит! 
      - К нам на подмогу, - ответил ефрейтор. 
      - Под наше крылышко. 
      - Так-то веселей. 
      С Еврейской горы через овраг Лаудонгрунд шла во взводных колоннах на 
Большой Шпиц 2-я дивизия Вильбуа. 
      - Не задерживай, получай шанцевый инструмент! - крикнул, проезжая верхом, 
какой-то молодой офицер из обоза. 
      Видно, доставалось сегодня всем - галстук у офицера съехал набок, лицо 
было озабоченное, потное. Солдаты мигом разобрали топоры, лопаты, кирки. 
      - Становись в строй!- пронеслось по горе. 
      Гремя фузеями и шпагами, спешили на свои места, откашливались пока можно, 
сморкались. 
      - Смирно! Сомкнись! Задние, приступи! Кругом! 
      Повернулись кругом, лицом на юг. 
      - Право - стой, лево - заходи! 
      Заняв свои места, стояли "вольно". Солдатам разрешили съесть по сухарю. 
Более запасливые, у кого в водоносной фляге еще с вечера была припасена вода, 
пили эту теплую, невкусную воду. 
      Внизу, по кунерсдорфской дороге, одна за другой тарахтели подводы. Обоз 
Обсервационного корпуса тоже спешил убраться за Одер. 
      - С той стороны у нас позиция куда крепче была - болото, гнилой ручей, - 
хмуро заметил Иванов. 
      - Пруссак хитер - обходит нас с тылу, - прибавил кто-то. 
      - А мы его и тут нехудо встретим,- ответил Егор Лукич. - Вот сейчас 
окопов нароем, насыпем батарею, и - добро пожаловать, гости дорогие!