своими глупыми песенками». (Некоторые из этих «глупых песенок» были написаны во 
время поездки в Америку: «Семнадцать стихотворений Джека я переложила на музыку.
 Девять из них я сделала в Америке». Все они были опубликованы в Соединенных 
Штатах, но так и не нашли своего издателя в Англии.) 20 декабря они вновь 
уехали из Англии, на сей раз в Париж, где в «Мезон-Гарнье» собирались 
отпраздновать Рождество. Это Рождество можно было назвать как угодно, но только 
не тихим: всю ночь они пробыли на рождественском балу у художников, а на 
следующий вечер ужинали с Арнольдом Беннеттом и его супругой. «Беннетт – 
человек очень милый, наивно радуется своей возрастающей популярности. Миссис 
Беннетт очень невыразительна, до такой степени она француженка», – 
снисходительно комментирует Ада в своем дневнике.
 Можно лишь посочувствовать Голсуорси, который, подводя итоги прошедшему году, 
записал: «Этот год отличался бесконечными путешествиями». Год был действительно 
утомительным во всех отношениях.




 Глава 25
 ПРИЗНАНИЕ


 Первые дни нового, 1913 года застали супругов Голсуорси в Муллье близ Арешона, 
куда они отправились из Парижа сразу же после Рождества. Ада писала, что 
юго-западный, баскский уголок Франции «настолько нас устраивал, что мы редко 
выбирались оттуда». Во время первой недели пребывания в Муллье Ада заболела 
гриппом, но в целом и городок, и их гостиница так им понравились, что они 
задержались там на целых десять недель: «Никогда раньше ни в одной гостинице мы 
не жили подряд десять недель – настолько нам здесь было уютно», – написал 
Голсуорси в своем дневнике перед их отъездом.
 Их отдых удался отчасти благодаря тому, что рядом с ними постоянно находились 
их друзья – Андре Шеврийон с супругой, которые жили, по существу, у них. 
Шеврийон помогал своей племяннице переводить на французский язык «Собственника»,
 и эта работа вызывала естественный интерес у Ады и Джона. Супружеские пары 
часто встречались, и Шеврийон читал им вслух отрывки из нового перевода. 
Однажды Шеврийоны приготовили для Голсуорси «в точности обед Сомса из 
«Собственника»». Но и в отсутствие друзей этот край очень нравился обоим 
Голсуорси:
 «Из окон нашей маленькой гостиной открывался типично японский пейзаж: 
крошечные приземистые сосны с разветвленными корнями в песчаной почве, позади 
них голубая вода, кроншнепы, летающие стаями, похожими на иероглифы. Огромный 
лес, протянувшийся по всему побережью, был чудесным местом для верховых 
прогулок; на наших маленьких лошадках Буяне и Юпитере (a froid caract?re [87] ) 
мы проехали много миль песчаными тропами между деревьями. Но самым 
привлекательным для нас было общество наших друзей – супругов Шеврийон, живших 
на вилле в Арешоне, с которыми мы вместе питались и много разговаривали. В 
гостинице мы общались с очень приятным семейством хозяина гостиницы Фурнье, с 
месье и мадам Ролан-Пусслен, а также с мадам Верд де Лиль, обладавшей очень 
мелодичным голосом. Неподалеку от нас находилась вилла д'Аннунцио, но, хотя мы 
часто видели, как он катается на велосипеде в сопровождении своих борзых, мы 
избегали знакомства с ним».
 Голсуорси вновь приступил к работе над очень болезненно воспринимаемым и им, и 
Адой произведением – третьей частью романа «Темный цветок» – «Осенью», в 
которой речь шла о его любви к Маргарет Моррис. Должно быть, это требовало 
большой выдержки со стороны Ады, которая перепечатывала рукопись и которой, 
несомненно, муж ежедневно читал вслух написанное. 22 января Джон пишет в 
дневнике: «Работа над «Осенью» подходит к концу», и на следующий день 
торжествующе: «Кончено». Но 20 января Ада «плохо себя чувствовала» и провела 
ужасную ночь; связь между этими двумя событиями очевидна.
 Но в целом этот отдых был удачным для них обоих. Они гуляли и катались верхом 
в дюнах – «эта спокойная езда доставляла нам большое удовольствие». Однажды 
Юпитер, лошадь Ады, сбросил ее, но она отделалась легким испугом. В другой раз 
они отправились в Арешон и столкнулись с «самым ужасным обращением с лошадью, 
какое только можно представить. Никогда в жизни не видел таких издевательств. Я 
велел нашему конюху Бронстету купить для меня эту лошадь, чтобы прекратить 
мучения...» К несчастью, вмешательство супругов Голсуорси оказалось 
бесполезным; хозяин лошади, должно быть, раздраженный им, отказался продать 
животное. Они провели во Франции в общей сложности три месяца, закончили свое 
путешествие в Париже, где пробыли несколько дней и впервые посетили «Мулен-Руж».
 Он «не произвел большого впечатления. Порок – отвратительное занятие».
 Вернувшись в Англию, они занялись переездом с Аддисон-роуд на Адельфи-террас, 
1-а, в квартиру, которую они сняли в ноябре. После печальных событий зимы 1911 
года образ жизни четы Голсуорси несколько изменился: они больше времени, чем 
прежде, проводили за границей; путешествия доставляли Аде огромное 
удовольствие; здоровье ее улучшилось, и она наслаждалась знакомством с новыми 
местами и новыми людьми. Новая квартира не только спасала их от болезненных 
воспоминаний, но и больше подходила к тому образу жизни, который они сами для 
себя определили: проводить в Лондоне и Девоне лишь очень короткие промежутки 
времени. Ада отмечала в своем дневнике: «У нас появилось ощущение, что мы 
тратили слишком много денег на дом, где живем так мало, и мы вынуждены были