сидра, молотьба – все эти простые занятия максимально приближали человека к 
земле и поэтому были для нас особенно ценными. Случайные крикетные матчи, 
конные состязания, спортивные игры, концерты местных талантов вносили в нашу 
жизнь большее оживление, чем можно было предположить. Обычно распорядок нашего 
летнего дня был следующим: до обеда  он  писал, я копалась в саду. Затем 
примерно часовая конная прогулка, после чего мы выбирали подходящее место, 
привязывали лошадей и обедали по-спартански. Затем более серьезные «скачки»: 
возвращение домой, ванна, чай, письма, и прочие разнообразные обязанности и 
маленькие удовольствия – ужин, для меня – занятия музыкой, пока  он  правил 
гранки, читал или занимался второстепенной литературной работой – так сказать, 
не созидательной».
 Они вели самый простой образ жизни, особенно если учесть, что автомобиль в 
начале века был большой редкостью. Голсуорси и их гости поездом добирались до 
Ньютон-Эббота или Бови-Трейси, где их встречала крестьянская повозка или 
тележка, запряженная собакой; затем они с багажом ехали к ферме по узкой 
тенистой дороге. В доме не было удобств в их современном понятии: 
электрического освещения – только масляные светильники и свечи, – уборной и 
ванной комнат. Мылись они в сидячей ванне, которая ставилась перед зажженным 
камином, воду для нее носили снизу из кухни. Из-за всего этого они находились в 
большой зависимости от любезности местных жителей. Супруги Голсуорси гуляли, 
катались верхом и принимали участие в жизни деревенской общины. Вскоре после их 
приезда Джон организовал «Стрельбище Манатона», «что вызвало восторг у местной 
молодежи (мужчин)», – сообщает Ада. Они держали собственных лошадей – Пегги, 
любимую кобылу Джона, и Скипа, купленного для Ады и гостей. У них было много 
собак, и количество их постоянно увеличивалось. Они очень нуждались в общении и 
радовались, когда к ним приезжали гости; чаще всех у них бывал Ральф Моттрэм и 
родственники Джона. И, конечно, их друзья-литераторы, и среди них Эдвард Гарнет,
 который спас Криса от гадюки: «именно Эдвард Г. отфутболил Криса от змеи, как 
мяч... Мне ужасно интересно, как часто приходилось ему подбрасывать ногами 
собак – настолько ловко это у него получилось». Однажды осенью они отправились 
в небольшой поход с супругами Баркерами; те «оказались великолепными 
спутниками; он был неистощим на анекдоты, всевозможные выдумки, веселые 
рассказы и так далее. К тому же он гениально «играет» на пианоле (!). Я слышала 
в его «исполнении» две токкаты Баха, и должна признаться – никогда не слыхала 
ничего подобного».
 Но, гостил ли у них кто-нибудь или они оставались одни, жизнь в Манатоне 
давала Голсуорси возможность трудиться постоянно – что ему редко удавалось 
где-нибудь еще. Той весной он работал над романом «Братство». «Это странная 
книга, – писал он Гарнету. – Более личная, чем любое другое мое произведение. 
Этим я хочу сказать, что в ней меньше  литературной техники  ,  меньше истории, 
но больше жизни».
 Это действительно очень личная книга: пожалуй, ни один из героев романов 
Голсуорси не наделен таким количеством автобиографических черт, как Хилери 
Даллисон. Как и его создатель, Хилери Даллисон – писатель, человек со 
средствами и примерно тех же лет, что и Голсуорси к тому времени: ему сорок два 
года. Но важнее этого внешнего сходства является его озабоченность чужими 
бедами: «В какой мере обязан человек отождествлять себя с другими людьми, 
особенно людьми слабыми, в какой мере имеет он право изолироваться от всех, 
держаться integer vitae [70] ?»
 Проблемы Хилери – это проблемы самого Голсуорси. В заметках по поводу романа 
Голсуорси раскрывает суть характера Хилери:
 «В образе Хилери показано, каким роком тяготеет над ним его 
«сверхутонченность», каким бедствием для него она является.
 ...Особенность английской системы воспитания и образования заключается в том, 
что, получив хороший исходный материал, она формировала существо настолько 
подавленное, застенчивое, сдержанное и гипертрофированно-чувствительное, что, 
когда жизнь заставляет его столкнуться с неприкрытой человеческой плотью и 
кровью (а это случается в «самых добропорядочных семьях»), его просто 
парализует... Его трагедия состоит в его сверхчувствительности, и это настоящая 
трагедия».
 Главная тема романа была отражена в его первоначальном названии – «Тени». 
«Тенями» культурных, обеспеченных Даллисонов являются бедняки, живущие в 
трущобах на Ноттинг-Хилл-гейт – в районе, расположенном в непосредственной 
близости от фешенебельного района Кемпден-Хилл, где жили оба брата Даллисоны с 
семьями – Хилери и Стивен – и одно время жил сам Голсуорси. Через семью Хьюзов 
жизнь всех героев романа переплетается в один тесный клубок. Миссис Хьюз 
«помогает» жене Стивена Сесили; вместе с Хьюзами живет «маленькая натурщица», 
которая начинает позировать жене Хилери, художнице Бьянке. Ее крайняя нищета 
вызывает у Хилери сочувствие и заинтересованность в ее судьбе, и он покупает 
девушке комплект новой одежды, вплоть до нижнего белья, чем вызывает 
естественные подозрения у своей семьи, а также ревность у подвыпившего мистера 
Хьюза.
 Покой этих высокообразованных буржуа, которые умом признают существование 
социального неравенства, но не хотят принимать все это близко к сердцу, 
нарушают юные Мартин и Тайми, которые с присущей их возрасту наивностью 
пытаются заняться этими проблемами, и пожилой философ Сильванус Стоун, 
работающий над «Книгой о всемирном братстве». («Я отношусь к нему с любовью, – 
отмечает Голсуорси. – Он похож на пророка, который плачет, как «пеликан в 
пустыне», и питается акридами и диким медом». В случае мистера Стоуна это какао 
и черный хлеб с маслом.) Суть характеров этих героев заключается в том, что у