Druzya.org
Возьмемся за руки, Друзья...
 
 
Наши Друзья

Александр Градский
Мемориальный сайт Дольфи. 
				  Светлой памяти детей,
				  погибших  1 июня 2001 года, 
				  а также всем жертвам теракта возле 
				 Тель-Авивского Дельфинариума посвящается...

 
liveinternet.ru: показано количество просмотров и посетителей

Библиотека :: Мемуары и Биографии :: Мемуары людей искусства :: Кэтрин Дюпре - Джон Голсуорси
<<-[Весь Текст]
Страница: из 113
 <<-
 
походов, требовавших большого напряжения; Джон понемногу писал».
 Они действительно много ходили пешком, Ада пишет, что их рекорд составлял «31 
милю, пройденную без особой усталости, так как мы дышали чистым горным 
воздухом». Этот отдых, как и многие предыдущие, Голсуорси провели в Доломитовых 
Альпах – их излюбленном месте.
 Весной 1902 года Ада жила уже отдельно от мужа, а в Лондоне они с Джоном, хотя 
формально и жили порознь, занимали квартиры, находившиеся по соседству – Ада в 
Хауз-Чеймберз в Кемпдене, Джон – на Кемпден-Хилл, в доме 16а – Обри-Уок. 
Неподалеку на Холланд-Парк-авеню жили и Георг и Лилиан Саутеры. Все три 
квартиры находились в нескольких минутах ходьбы друг от друга. Как нам известно,
 Лилиан Саутер с сочувствием относилась к связи брата с Адой, была предана 
своей будущей невестке, и ее дом в это время стал центром, фокусирующим 
интересы этого небольшого общества. Ральф Моттрэм, впервые посетивший Аду и 
Джека в 1904 году, нашел в доме Саутеров настоящее пристанище. Он оставил 
описание необычной, но очень приятной атмосферы, царившей в этом семействе.
 «Дверь (как и все подобные двери в те времена) открыла горничная в белом чепце 
и переднике, она провела меня в огромную, даже чрезмерно огромную студию со 
всеми соответствующими атрибутами – мольбертами, занавесями, рамками, красками, 
разложенными у стен или сложенными в галерее, в которой достаточно пространства 
для большого, хорошо накрытого стола, на котором стояли чашки, тарелки и 
настоящий русский самовар на подставке, накрытый специальным соломенным чехлом. 
Все это придавало комнате более «домашнюю обстановку», чем бывает обычно в 
таких местах. Председательствовала за столом миссис Лилиан Саутер. Ей помогали, 
с одной стороны, Джек и Ада, с другой – ее муж. У их ног, наполовину 
спрятавшись за материнским платьем или за ковром, возился самый веселый и 
необычный из всех мальчишек. Это был Рудо, семи лет от роду».
 Самому Ральфу Моттрэму в это время был всего лишь двадцать один год, но Аду он 
знал всю свою жизнь, так как его отец до 1900 года был ее доверенным лицом и 
опекуном. Когда она объявила о намерении оставить своего мужа майора Голсуорси, 
мистер Моттрэм-старший, огорченный ее поступком и не одобривший его, отказался 
быть и далее опекуном Ады. Тогда она попросила назначить им своего кузена Джона 
Голсуорси, и в 1904 году, когда Голсуорси приехал в Норвич по делам Ады, он 
познакомился там с Моттрэмом-младшим. Дружба Моттрэма с Адой и Джоном 
продолжалась всю их жизнь, но вначале, когда Моттрэм был еще совсем молодым 
человеком, супруги взяли его под покровительство, помогали ему и поддерживали 
его литературные наклонности. Вероятно, эта первая поездка в Лондон в октябре 
1904 года была значительным событием в жизни молодого провинциала из Норвича.
 Тогда же Моттрэм посетил и описал две другие квартиры членов этого кружка – 
«холостяцкие» квартиры Джека и Ады, в обстановке которых отразились черты 
характеров их хозяев. «Квартира Ады с ее серыми стенами и изящными безделушками 
явно описана Голсуорси в качестве квартиры Анонима в романе «Патриций». В 
другой раз, – продолжает Моттрэм, – мы завтракали в студии в Обри-Уок, где жена 
конюха угощала меня котлетами и яблочным пирогом, а Джек – превосходным 
рейнвейном. Мне было позволено увидеть складную кровать, на которой он спал, 
покрытую шкурами животных, убитых им во время его первых путешествий. В углу 
комнаты находился предмет, назначение которого было абсолютно непонятно для 
моего деревенского ума. Им оказалась кабинка турецкой бани – Джон уже тогда 
начал страдать от ревматизма, который так мучил его в старости».
 Голсуорси привили своему юному гостю и протеже вкус к культурной жизни 
Лондона; они считали, что это одновременно и развлечет Моттрэма, и расширит его 
кругозор. Джек повел его в Национальную галерею, «чтобы повысить уровень 
образования»; они сходили в театр, однако пьеса Зангвилла «Только Мэй-Энн» 
оказалась второсортной, да и постановка была неважной; все вместе они побывали 
в Картинной галерее королевы [38] , где исполнялась увертюра Чайковского «1812 
год»; заходил он с ними и в мастерскую скульптора Суона. Но самое большое 
впечатление на чувствительного начинающего писателя произвел завтрак 
литераторов в ресторане «Монблан». В своем письме, где Голсуорси приглашал 
Моттрэма погостить у них, он упоминал заманчивую перспективу: «Я могу взять Вас 
с собой в один скромный ресторанчик, где всегда можно встретить Гарнета [39] , 
а при случае – Хадсона и Беллока! [40] « Отчет об этом завтраке стоит привести 
целиком: «Длинный стол был накрыт в колониальном стиле: груботканая скатерть, 
груды тарелок и графины с простым красным вином. Во главе стола сидел Эдвард 
Гарнет, одеянием своим напоминающий священника. Это впечатление усиливалось от 
того, что ел он одной вилкой, в левой руке держа книгу, которую внимательно 
изучал – видимо, для будущей рецензии, ухитряясь при этом с набитым ртом 
задавать тон общему разговору. Слева от него сидел Хилери Беллок, явившийся, 
как и я, в котелке; залпами опорожняя рюмки, он говорил без умолку. Томас 
Секкомб и Джек, сидевшие напротив Хадсона (когда он присутствовал), вели себя 
очень тихо...
 Джек ел умеренно и разборчиво, не вынимая монокля из глаза. Теперь я 
подозреваю, что несколько таких трапез он оплачивал из своего кармана».
 Из сказанного выше ясно, что к этому времени Голсуорси стал своим человеком в 
литературных кругах Лондона. Этим он во многом обязан интересу к себе и влиянию 
одного человека – Эдварда Гарнета. Гарнет – яркая и загадочная личность в мире 
литературы того времени. Он был чрезвычайно важной, влиятельной фигурой в 
писательской среде, не создав при этом ничего стоящего. Он – лидер группы 
писателей, получивших известность в начале нашего века, – Джозефа Конрада, 
Форда Медокса Форда, Арнольда Беннетта [41] и У. Г. Хадсона, – и это лишь 
некоторые из них.
 Эдвард родился в 1868 году, он был сыном Ричарда Гарнета, литературного 
 
<<-[Весь Текст]
Страница: из 113
 <<-