ь от сторожевого корабля. Но тут случилось несчастье – парусов подняли 
столько, что треснула грот-мачта. Однако пираты не растерялись и были готовы 
сражаться всей командой, хотя мно­гие были ранены и не могли принять участие в 
бою. Одновременно Пьер Француз приказал сру­бить грот-мачту и поднять на 
фок-мачте и бушприте все паруса, какими только можно было пользоваться при 
таком ветре.
 Все же сторожевой корабль догнал пиратов и ата­ковал их так лихо, что те 
вынуждены были сдаться. Но пираты успели выторговать условие, что ни их 
предводитель, ни они сами не будут в плену тас­кать камни или известь. (Надо 
сказать, когда пира­ты попадали в плен, то их заставляли три или четы­ре года 
подряд таскать камни и известь, словно рабов. А когда они становились 
непригодны для этой работы, их отправляли в Испанию).
 Больше всего пират жалел свое добро – у него на борту было сто тысяч реалов 
награбленного жемчуга. И если бы не несчастье с грот-мачтой, вы­ручка у пиратов 
была бы весьма изрядной.
 И еще одна подобная история, начавшаяся столь же удачно и кончившаяся так же 
печально.
 Некто Бартоломью Португалец отплыл с острова Ямайка. На его барке было четыре 
орудия и трид­цать человек команды. Дойдя до острова Куба, он повстречал близ 
залива Коррьентес корабль, шед­ший из Маракайбо и Картахены в Испанию через 
Гавану. На этом корабле было двадцать пушек и семьдесят солдат, а также 
пассажиры, матросы и пу­тешественники.
 Пираты после недолгого совещания решили на­пасть на корабль. Они смело 
бросились в атаку, но испанцы выдержали натиск. Пираты повторили атаку и 
захватили корабль, потеряв десять че­ловек убитыми и четырех ранеными. Весь 
корабль попал в распоряжение пятнадцати пиратов, испан­цев же, живых и раненых, 
осталось человек сорок.
 Ветер был непопутный для возвращения на Ямайку, и пираты, испытывая недостаток 
в воде, ре­шили идти к мысу Сан-Антонио (на западном берегу Кубы). Не дойдя до 
мыса, они неожиданно натолк­нулись на три корабля, которые шли в Гавану. 
Ко­рабли изготовились к бою, испанцы захвати­ли пиратское судно и взяли 
разбойников в плен. Пи­ратов больше всего сокрушало не то, что они потеря­ли 
свободу, а что они потеряли богатую добычу: ведь на корабле было сто двадцать 
тысяч фунтов какао и семь тысяч реалов в звонкой монете. Через два дня после 
всех событий разразился жестокий шторм и всю флотилию разметало в разные 
стороны.
 Флагман, на котором находились пленные пира­ты, прибыл в Кампече. На корабль 
тотчас же подня­лись купцы, чтобы выразить благодарность капита­ну. Они узнали 
Бартоломью Португальца, сеявшего ужас на всем побережье своими убийствами и 
пожа­рами. На другой день на борт корабля явился судья и попросил капитана 
отдать ему пирата. Капитан согласился, но ни у кого не хватило смелости 
отпра­вить предводителя пиратов в город. Испанцы боя­лись, что он убежит, как 
уже не раз случалось, и ос­тавили его на борту, чтобы на следующий же день 
соорудить на берегу виселицу и повесить его.
 Португалец хорошо понимал по-испански и о своей участи узнал, подслушав, что 
говорят матро­сы. Он решил во что бы то ни стало спастись. Взял два сосуда 
из-под вина и крепко заткнул их пробкой. Ночью, когда все заснули, кроме 
часового, стоящего рядом и следившего за каждым его движе­нием, он попытался 
проскользнуть мимо, но это ему не удалось. Тогда он напал на часового и 
пере­резал ему горло, причем часовой даже не успел из­дать ни звука. Пират 
бросился с кувшинами в воду и выбрался на сушу. Затем он спрятался в лесу и 
провел там три дня.
 Уже на другой день солдаты с утра явились на берег, чтобы изловить пирата. Но 
хитрец следил за ними издали. Когда солдаты вернулись в город, он отправился 
вдоль берега в местечко Эль-Гольфо-де-Тристе (расположено примерно в тридцати 
милях от города Кампече). Добирался он туда целых че­тырнадцать дней. Это был 
очень трудный путь, Португалец страдал от голода и жажды – ведь по проторенной 
дороге идти было нельзя, там могли схватить испанцы. Четыре дня ему пришлось 
отси­живаться на деревьях. И все это время у него не было ни крошки еды, правда,
 в сосудах была вода.
 Он кое-как утолял голод мелкими рыбками, ко­торые по вкусу напоминали улиток. 
По пути ему пришлось пересечь большую реку, а плавал он очень плохо. Но коли 
человек попадает в большую беду, то на ум ему приходит такое, до чего никогда 
не до­думаться в обычных условиях. Бартоломью нашел на берегу старую доску, 
прибитую волнами. В ней оста­лось несколько гвоздей. Он выбил гвозди камнем и 
заточил их так, что они стали острыми и хорошо ре­зали. С их помощью нарезал 
лыко, связал не­сколько древесных стволов и соорудил таким обра­зом плот, на 
котором и переправился через реку. Так он добрался до Тристе, где встретил 
пиратский корабль с Ямайки.
 Поведав команде свои приключения, он попро­сил дать ему каноэ и двадцать 
человек, дабы вернуть свой корабль, который стоял в Кампече. Пираты исполнили 
его желание, и восемь дней спустя темной ночью Португалец подошел к городу и 
бесшумно взобрался на борт. На палубе думали, что на этом каноэ кто-то решил 
доставить на корабль разные припасы, и, разумеется, жестоко просчитались. Пират 
захватил ко­рабль, его люди быстро снялись с якоря и подняли паруса. На борту 
оказалось еще много товаров, од­нако деньги уже унесли. Пират быстро позабыл 
обо всех своих злоключениях. У него снова был отлич­ный корабль, и он теперь 
возомнил, что фортуна и впредь будет сопутствовать ему.
 Но как раз тогда, когда Португалец решил, что все беды миновали, злая судьба 
подстерегла его снова. Взяв курс на Ямайку, он недалеко от острова Пинос, 
ле­жащего к югу от Кубы, при южном ветре налетел на рифы. Проклиная все на 
свете, он был вынужден вместе со