любовь — понятия несовместимые; разумеется, тут сказывается влияние Галантного 
века, темное средневековье не знало подобного противопоставления.
* * *
В XX столетии предание о проклятом золоте трансформировалось в «современный 
миф» — именно так, поскольку эпопея Дж. Р. Р. Толкина «Властелин Колец» по силе 
общественного воздействия вполне претендует на звание свода современной 
мифологии. В своем произведении Толкин использует мифологему Кольца Всевластья, 
в которое «превратилось» скандинавское мифологическое кольцо, приумножающее 
богатство. Впрочем, принцип «богатство — это власть» известен с древнейших 
времен; скандинавы мифологических времен понимали его буквально и потому для 
них богатство и власть были понятиями тождественными. Толкин лишь 
«модернизировал» средневековое скандинавское представление в соответствии с 
нынешними реалиями.
Толкин опускает мотив проклятого золота. У него нет ни слова о сокровищах 
нибелунгов, которые кто-либо похищает. Все гораздо прозаичнее — и вместе с тем 
страшнее. Главный антагонист Добра, Саурон, верный прислужник злого бога 
Моргота, вначале был одним из майяров — в «божественной» иерархии Толкина 
майяры выступают отдаленным подобием христианских архангелов. Если проводить 
аналогию и дальше, то, пожалуй, именно в образе Саурона, а не Моргота гораздо 
больше от библейского Люцифера. Обманом завоевав доверие эльфов, Саурон вместе 
с ними стал ковать кольца власти (именно кольца — всего их насчитывалось 
двадцать). Втайне от эльфов он выковал Первое Кольцо, могущественнее всех 
остальных. Как гласит стих, предваряющий трилогию:


Эльфам — Три Кольца — во владенья светлые.
Гномам — Семь Колец — в копи горные.
Девять — Людям-Мертвецам, ибо люди — смертные.
И Одно — Владыке Тьмы, в земли черные —
В Мордор, где таятся силы тьмы несметные.
В том одном Кольце — сила всех колец,
Приведет в конце всех в один конец —

В Мордор, где таятся силы тьмы несметные
[67]
.



Саурон приложил руку к ковке Семи и Девяти колец, потому эти кольца и их 
владельцы беспрекословно подчинялись могуществу Первого кольца. Что же касается 
трех эльфийских колец, их выковали без участия Саурона, поэтому сила Трех 
осталась незамутненной.
Вряд ли имеет смысл пересказывать легенду о Кольце Всевластья, о том, как оно 
было потеряно и найдено вновь и как его уничтожили, — эта легенда хорошо 
известна всем, знакомым с творчеством профессора Толкина (а незнакомых с этими 
произведениями ныне можно встретить редко). Напомним лишь, что магической силе 
Кольца Всевластья противостоять не может никто — ни человек, ни хоббит, ни эльф,
 ни даже маг.
Читавшим «Властелина Колец» наверняка памятен диалог Фродо и Гэндальфа в первой 
книге «Хранителей»:

— Да как же я! Ты, Гэндальф, ты и сильный, и мудрый. Возьми у меня Кольцо, оно 
— тебе.
— Нет! — вскрикнул Гэндальф, отпрянув. — Будь у меня такое страшное могущество, 
я стал бы всевластным рабом Кольца… Ужасен Черный Властелин — а ведь я могу 
стать еще ужаснее. Кольцо знает путь к моему сердцу, знает, что меня мучает 
жалость ко всем слабым и беззащитным, а с его помощью — о, как бы надежно я их 
защитил, чтобы превратить потом в своих рабов. Не навязывай мне его! Я не сумею 
стать просто хранителем, слишком оно мне нужно.

Кольцо Всевластья развращает любое живое существо и подчиняет его своей воле; 
зов Кольца настолько силен, что ему невозможно противиться; сила Кольца столь 
велика, что для владельца, кем бы тот ни был, очень сложно расстаться с ним 
хотя бы на мгновение; благодаря ему все представляется в искаженном, уродливом 
виде:

Фродо неохотно вытащил Кольцо. Но едва Бильбо протянул к нему руку, Фродо 
испуганно и злобно отшатнулся. С неприязненным изумлением он внезапно заметил, 
что его друг Бильбо куда-то исчез: перед ним сидел сморщенный карлик, глаза у 
карлика алчно блестели, а костлявые руки жадно дрожали. Ему захотелось ударить 
самозванца.
Мелодичная музыка вдруг взвизгнула и заглохла — у Фродо в ушах тяжело стучала 
кровь. Бильбо глянул на его лицо и судорожно прикрыл глаза рукой.

Кроме того, Кольцо служит как бы мостом между двумя мирами — реальным и 
призрачным. Раненный моргульским клинком Фродо постепенно переходит из одного 
мира в другой.

— Объясни мне, почему они такие опасные, эти Черные Всадники, — попросил Фродо.