остался моим,
тогда мне и клада не жаль:
ведь опять накопиться
и вырасти вновь
не замедлит он силой кольца…


Но Вотан замечает кольцо и требует отдать и его. Альбе- рих умоляет не забирать 
перстня, но боги не внемлют мольбам Нибелунга. И тогда Альберих проклинает 
кольцо:


Ты проклятьем был рожден, —
будь проклят, перстень мой!
Ты давал мне — власть без границ,
неси отныне
смерть — взявшим тебя!
Лихой бедой
радость сменяй;
не на счастье сверкай
золотым огнем!
Тот, чьим ты стал,
пусть чахнет в тревоге,
других же вечно
пусть зависть грызет.
Всех щедротой
своей мани,
но всем приноси
только тяжкий вред!
Без наживы владельца оставь,
но убийц введи в дом его!
На смерть обреченный,
будет несчастный дрожать
и день за днем
в страхе томиться всю жизнь, —
властитель твой — и твой жалкий раб:
до тех пор, пока
ты опять ко мне не вернешься! —
Так в страшной моей беде
кольцо мое я кляну!





Фридрих фон Штассен. Великаны Фафнер и Фазольт (1914 г.).
Вверху — боги ищут сокровище рейнских дев.


Проклятие Альбериха начинает исполняться почти сразу. Вручая великанам золото, 
Вотан хочет припрятать кольцо, а когда Фафнер требует отдать перстень, бог 
заявляет, что не сделает этого ни в коем случае. И лишь мрачное пророчество 
богини земли Эрды, предрекающей закат и гибель богов, заставляет Вотана 
расстаться с кольцом. Между тем Фафнер ссорится с Фазольтом и убивает своего 
соратника, чтобы тот не завладел перстнем.
Вагнер вводит в свой текст мотив, который отсутствует в скандинавском мифе, 
хотя и является вполне скандинавским по духу, — мотив всемогущества судьбы. 
Судьба определяет не только жизнь людей, но и поступки богов, и даже боги не в 
силах изменить предначертанного ею. Проклятие Альбериха сбудется независимо от 
того, кто окажется владельцем кольца — человек или бог.
Правда, Вотан пытается обмануть судьбу и устраивает так, что на свет рождается 
герой, не ведающий страха, — витязь Зигфрид. Именно Зигфрид может добыть кольцо,
 вернуть его рейнским девам и тем самым спасти себя и богов; как говорит 
Альберих:
На бесстрашном слабеет проклятье мое: он добычи не знает чар, кольца мощь 
бесполезна глупцу.



Сигурд сражается с Фафниром. Деталь деревянной резьбы XIII в. Из церкви 
Старкирба (Норвегия).

Но обстоятельства сильнее бога: Зигфрид убивает дракона Фафнера, завладевает 
чудесным перстнем, однако вскоре гибнет и сам, а перстень по воле судьбы 
возвращается к русалкам Рейна. А боги — боги погибают в пламени пожара, 
охватившего небесный дворец Вальхаллу…
В сказании о кольце Нибелунга, как его излагает Рихард Вагнер, есть одна 
любопытная деталь, которая напрочь отсутствует в суровом скандинавском мифе: 
сковать кольцо власти может лишь тот, кто откажется от любви. Такое под силу 
лишь уродливому, отвергнутому и осмеянному Альбериху. Иными словами, власть и