Эддическая «Третья песнь о Гудрун» гласит:


Атли беспечный
пьян был от пива,
меча не схватил,
не противился Гудрун,
иными бывали их
прежние встречи,
когда он при всех
обнимал ее нежно!


Постель она
с лезвия кровью
насытила рукой,
в Хель ведущей,
выгнала псов,
дверь заперла,
подняла домочадцев,
дом запалила
в отплату за братьев.


Всех предала огню,
кто вернулся
из Мюркхейма вспять
после Гуннара смерти;
рушились балки,
дымилось капище,
Будлунгов двор,
щитоносные девы
падали мертвые

в жаркое пламя
[65]
.



* * *
Скандинавская эпическая история рода Вельсунгов-Гьюкунгов завершается бросанием 
сокровищ Андвари в воды Рейна и смертью Атли и Гудрун в пламени пожара. В XIX 
столетии эту историю творчески переработал Рихард Вагнер. В его творчестве 
мотив проклятого золота стал доминирующим: золото — главная тема Вагнера-поэта, 
Вагнера-композитора, Вагнера-мыслителя. Золото есть символ, если не синоним 
власти, и мир, по Вагнеру, обречен на гибель, если он не сумеет избавиться от 
этой власти. Вагнеровский пессимизм — родственный пессимизму А. Шопенгауэра и, 
вне сомнения, несколько преувеличенный потомками — оказал значительное влияние 
на европейскую мысль. К примеру, А.Ф. Лосев вспоминал: «Насколько я себе 
представляю, именно Вагнер, формулировал для меня то мое глубочайшее настроение,
 которое сводилось к чувству надвигающейся мировой катастрофы, к страстному 
ожиданию конца культуры и чего-то действительно вроде мирового пожара».



К. Экерсберг. Смерть Бальдра (ок. 1840 г.).

Оперная тетралогия «Кольцо Нибелунга» целиком построена на мотиве проклятого 
золота. Первая часть тетралогии, «Золото Рейна», начинается с того, что 
властитель нибелунгов Альберих добивается любви русалок Рейна, хранительниц 
золотого клада. Русалки отвергают его, и тогда уязвленный их насмешками 
Альберих похищает золото, о котором одна из русалок говорит так:


Весь мир властно
наследует смелый,
Золото Рейна
в перстень сковав:

в том перстне — безмерная мощь
[66]
!



Но сковать этот перстень дано не всякому. Это сумеет сделать лишь