где некоторое время таился. Спустя несколько дней хозяин нанял нового работника 
молотить зимние снопы. В первый день тот работник пришел в амбар и только 
смотрел на снопы; на второй день он сделал не больше, чем в первый, и тогда 
ниссе сказал: «Эй, помогу-ка я тебе!» На это работнику нечего было возразить, 
так что было решено, что каждый вечер ниссе будет получать свою овсянку с 
маслом. На следующее утро, придя в амбар, работник увидел, что ниссе уже 
намолотил целую гору зерна в двадцать пять
лоудов.
«Ты теперь можешь к полудню порубить солому», — сказал ниссе и помог ему, так 
что и с этим управились. Тут работник сказал: «Но как же отделить ячмень от 
мякины?» — «Скоро увидишь, — ответил ниссе. — Залезь-ка на крышу амбара и 
сделай в крыше большую дыру, тогда мы легко отделим мякину». Когда работник 
выполнил, что было велено, ниссе открыл все двери в амбаре, а сам лег на крышу, 
просунул голову в дыру и заорал так, что мякина разлетелась по всему двору. На 
шум вышел хозяин и, увидев, что происходит, очень рассердился. «Ты, должно быть,
 с ума сошел, парень, — сказал он, — что разбрасываешь по двору мякину. Чем же 
мы станем зимой кормить скот?» — «Только и всего, хозяин? — сказал работник. — 
Если тебе нужна мякина, ты ее получишь». Теперь ниссе помог работнику сгрести 
мякину и занести ее в амбар. Все было сделано за полчаса.

«Иди теперь к хозяину, — сказал ниссе, — да скажи ему, что зерно обмолочено, а 
мякина свалена в кучу, и он может прийти с меркой, если хочет узнать, сколько у 
него бушелей. Да скажи ему заодно, что за бушель мякины он должен заплатить 
тебе столько же, сколько за бушель зерна, а если он не согласится, мы развалим 
весь амбар».
Выслушав работника, хозяин рассмеялся:
«Что ж, разваливай, если сумеешь, но я не так глуп, чтоб платить за мякину, как 
за ячмень». Ниссе, услышав его ответ, сказал только: «Ну что ж, не хочет 
платить, так давай перевернем амбар». Они вдвоем навалились спинами на боковую 
стенку, и она сразу затрещала. Увидев это, хозяин выскочил во двор и обещал 
заплатить. Так что работник получил хорошую плату и не забыл вознаградить ниссе.

Избавиться от ниссе непросто. Один человек жил в доме, где ниссе так расшалился,
 что хозяин решил бросить дом и оставить шутника одного. Он уже отправлял 
последний воз с пожитками и готов был сказать последнее «прости» дому и, как он 
думал, ниссе, когда, случайно обойдя воз сзади, приметил, к своему 
безграничному удивлению и разочарованию, ниссе, который сидел в пустом тазу. 
Человек немало огорчился, увидев, что потратил столько усилий напрасно, зато 
ниссе громко расхохотался и, высунув голову из таза, сказал: «Так, наконец-то 
переезжаем!»
Весьма напоминает ниссе йоркширский боггарт, который своими проказами едва не 
выжил доброго фермера из дома. Когда фермерские пожитки были уже погружены на 
воз, из подойника послышался голос: «Эгей, Джорджи, смотри-ка, мы переезжаем!»
Таков же и ирландский клурикан. Чтобы избавиться от него, хозяин решился 
покинуть дом, и последний воз, нагруженный пустыми бочками и т. п., уже 
отъезжал, когда Дикий Боб крикнул сквозь втулку бочонка: «Эй, хозяин, едем 
вместе!» — «Как, — изумился хозяин, — и ты едешь?» — «Ну, конечно, хозяин, мы 
все едем вместе!»
В приходе Альструп у одного человека была красивая белая кобыла, которая много 
лет переходила от отца к сыну и была причиной того, что ниссе, а с ним и удача 
не покидали ферму. Этот ниссе так любил кобылу, что не мог видеть, как ее 
используют на работе, и каждую ночь кормил ее лучшим зерном, а поскольку 
добавку зерна, как обмолоченного, так и не обмолоченного, он добывал в 
соседском амбаре, то и другая скотина получала свою долю. Но однажды на ферме 
появился новый хозяин, который, не поверив рассказам о кобыле, продал ее 
бедняку-соседу. Не прошло и пяти дней, как бедный крестьянин, купивший кобылу, 
заметил, что все у него идет на лад, между тем как дела у прежнего владельца 
шли все хуже и наконец он едва мог заработать себе на жизнь. Если бы только 
человек, купивший кобылу, знал, какую пользу она принесла, его внуки и правнуки 
могли бы процветать по сей день. Однако он, заметив, что каждую ночь в его 
амбаре прибавляется зерно, захотел увидеть и самого ниссе и спрятался с вечера 
в конюшне. В полночь он увидел ниссе, возвращавшегося из соседского амбара с 
полным мешком зерна; но и ниссе увидел, что за ним подсматривают, и так 
рассердился, что накормил в последний раз кобылу, приласкал ее на прощание и, 
повернувшись к тому месту, где прятался крестьянин, распрощался и с ним. С тех 
пор дела у двух соседей шли одинаково, потому что каждый пожинал плоды 
собственных трудов.
Когда-то в Ютланде буквально проходу не было от ниссе. В Восборге они нашли 
такой хороший прием, что весьма усердно заботились о благосостоянии своих 
хозяев. Получая каждый вечер миску сладкой овсянки с большим куском масла, они 
без устали доказывали свою благодарность. Однажды в очень суровую зиму дальний 
коровник, где держали шесть телок, так засыпало снегом, что две недели ни один 
человек не мог к нему добраться. Когда снег сошел, все, конечно, думали, что 
телки подохли с голоду, но ничуть не бывало — их нашли сытыми и здоровыми, 
стойло было подметено, а ясли полны отборного зерна. Нетрудно догадаться, кто 
обо всем позаботился.
В то же время ниссе очень мстительны и никогда не прощают нанесенной им обиды. 
Однажды, когда ниссе бежал в коровник по чердаку, под ним сломалась доска, и 
нога застряла. Мальчишка фермера, который как раз случился внизу, увидел 
болтающуюся над ним ногу, схватил вилы и что есть силы ударил ими по ноге. За