полумиле к востоку от Сандбю. В назначенное время незнакомец был на месте, а 
паромщики, не видя никакого груза, заметили, что судно все глубже погружается в 
воду, словно под большой тяжестью. И вот всю ночь паромы плавали от берега к 
берегу, и каждый раз принимали новый груз, а незнакомец каждый раз оказывался 
на борту и следил, чтоб все было, как договорились. Под утро паромщики получили 
положенную плату, но ответа на вопрос, что за груз возили, так и не добились. 
Однако среди них был толковый парень, который знал о таких делах больше других. 
Он выскочил на берег, взял земли у себя из-под правой ноги и насыпал в шапку, а 
шапку надел на голову. Тут-то он и увидел, что все дюны к востоку от Аальборга 
покрыты толпами маленьких троллей в красных остроконечных колпачках. С того 
времени в Вендиссельде ни разу не видали подобных гномов.
Эльфы покидают Эро
Один мельник из Дюнкира постоянно тревожил подземный народ из Эллесхой и дошел 
до того, что перепахал их гору, чего они уже не могли вынести, так что 
собрались покинуть страну и перебраться в Норвегию.
Однажды к бедному шкиперу, сидевшему без работы, явился маленький старичок и 
спросил, не примет ли он команду на судне. Тот с радостью согласился, однако 
когда старик привел его на берег и показал старую посудину, шкипер заспорил, 
говоря, что эта лоханка не удержится на воде. Старик ответил, чтобы на этот 
счет он не беспокоился, нанимал матроса, а он будет ждать его через три дня на 
судне, готовом выйти в море. Шкиперу оказалось нелегко нанять матроса, потому 
что все смеялись и поворачивались к нему спиной, едва услышат, что он собрался 
плыть на старой развалине из Гравендаля. Наконец он нашел какого-то бедняка, 
который, умирая от голода, согласился наняться к нему матросом.
На третий день шкипер со своим помощником были в Гравендале, где увидели на 
якоре барку с лохмотьями вместо парусов. Ветер был попутным, и они быстро 
отчалили. В море шкипер, желая узнать, что за груз он везет, заглянул в трюм и 
увидел, что там полным-полно крыс и мышей. Тут старичок снял с себя шляпу, 
надел на голову шкиперу, и у того зрение прояснилось. Тогда он увидел множество 
маленьких эльфов в дорожной одежде и немало золота и серебра, которое они 
увозили с собой.
Прибыв в Норвегию, старичок сказал: «Ты сойди на берег, а я разгружу судно». 
Шкипер так и сделал, а когда вернулся, барка была пуста. На обратном пути 
старик велел им через три дня ожидать нового груза. Шкипер перевез и его, и 
тогда старик позвал его с собой, велев прихватить два мешка. «Теперь ты 
получишь плату за работу», — сказал он, наполняя один мешок стружкой, а другой 
— углями. «Поделись со своим пареньком», — добавил он и тут же исчез. Шкипер не 
слишком обрадовался такой плате. «Да уж, — пробормотал он, — вот разбогатели 
так разбогатели!». Они вышли в море, и через часок шкипер сказал: «Пойди, 
парень, сделай нам чаю». — «Есть, капитан, — ответил матрос, — только чем 
топить?» «Возьми горсть стружек из мешка». «Капитан, они светятся!» — 
воскликнул парень. — «Возьми из другого мешка». — «Капитан, они светятся!» — 
снова крикнул паренек. Шкипер сам заглянул в мешки и обнаружил, что один полон 
золотых монет, а другой — серебра. На берегу они разделили сокровище и стали 
богачами.
Северогерманские предания об уходе «маленького народца» в основном напоминают 
вышеприведенные, за исключением того, что эльфы уплывают в Айдер, Везер или в 
Аллер вместо упомянутых здесь мест.
Тролли бросаются камнями в церкви
Пока тролли еще не покинули страну, изгнанные постоянным звоном церковных 
колоколов, возведение новых церквей причиняло им нестерпимую досаду. Отсюда 
многочисленные предания о том, как они за ночь уничтожали построенное днем, 
особенно если церковь строили поблизости от их жилья. Не менее многочисленны 
предания о троллях, швырявших огромные валуны в стены уже построенных церквей, 
тем самым объясняющие, каким образом разбросанные по округе камни попали в 
такие места, куда никак не могли поместить их человеческие руки.
Ниссе, или нисс
В одном ютландском доме жил ниссе, который привык, когда все слуги улягутся 
спать, находить на кухне овсянку, поставленную для него в деревянной мисочке. 
Но однажды вечером, выйдя за своей овсянкой, он увидел, что девушка забыла 
положить в нее масло. Разгневавшись на такую небрежность, он отправился в 
стойло и свернул шею лучшей корове. Затем, ощутив голод, он решил вернуться в 
кухню и подкрепиться отвергнутой им прежде овсянкой, однако, съев немного, 
обнаружил, что масло-то в нее положили, просто оно стекло на дно. Тогда, 
огорчившись, что напрасно обидел добрых людей, он вернулся в коровник и 
поставил рядом с мертвой коровой полный сундук денег.
Подобная же история распространена и в Хольстейне, с тем только отличием, что 
вместо сундука денег ниссе приводит корову, точь-в-точь подобную убитой.
В одном доме в Зеландии жил ниссе, который старательно и весело исполнял всякую 
работу, не требуя за то никакой награды, кроме овсянки с маслом. Однажды утром, 
когда работники собрались на пахоту, он подошел к хозяину и попросил разрешения 
вести плуг. Фермер решил, что тот слишком мал, чтобы править лошадьми, но ниссе 
ответил: «Я сяду в ухо одному коню и смогу править всей четверкой — я так уже 
делал». Тогда хозяин разрешил ему делать по-своему и должен был признать, что 
никогда не видел такого отличного погонщика. К тому же было очень забавно, не 
видя погонщика, который сидел в конском ухе, слышать, как он покрикивает: 
«Живей, поживей! Шевелитесь, старые клячи, не то вам шкуры выдубят, уж 
поверьте!»

Когда тот фермер умер, ниссе не остался в его доме, а перебрался в поместье,