В  мифологии  многих  народов  космогенез,  творение  мира  или  его 
частей —  неба  и  земли,  часто  представляется  как  развитие  из  так 
называемого  мирового  яйца  или  близких  ему  образов.  Это  яйцо — 
мировое, или космическое — нередко изображается золотым. В финской 
мифологии,  например,  мир  возникает  из  яйца,  которое  утка  сносит  на 
холме посреди океана. Похожий образ мифической птицы — Нагай-птица 
или  Стрефил-птица —  встречается  в  русских  духовных  стихах,  в 
частности в стихе о Голубиной книге: 
Стрефил-птица всем птицам мати. 
Почему же Стрефил-птица всем птицам мати? 
Живет Стрефил посереди моря, 
Она ест и пьет на синем море. 
Она плод плодит на синем море 
И: 
А Нагай-птица — всем птицам мати, 
А живет она на Акиане-море, 
А вьет гнездо на белом камене 
Правда, здесь она изображается как родоначальница всех птиц, а 
ее  движение  в  пространстве  приводит  к  разрушительным  действиям, 
прямо  противоположным  процессу  творения.  Эти  разрушительные 
действия,  с  точки  зрения  мифологического  сознания,  могут  быть 
объяснены  как  нарушение  равновесия  между  природными  стихиями, 
причиной  чему  и  является  движение  мифической  птицы,  а  в  разных 
мифопоэтических  традициях  они  изображаются  как  всемирный  пожар или  потоп 
—  преобладание  одной  из  стихий.  В  вариантах  стиха  о 
Голубиной книге представлены обе версии: 
Когда Стрефил вострепощется 
Во втором часу после полуночи, 
Тогда запоют вси петухи по всей земли, 
Осветится в те поры вся земля 
И: 
Набежали гости-корабельщики 
А на гнездо Нагай-птицы 
И на его детушек на маленьких, 
Нагай-птица вострепенется, 
Акиан-море восколыблется, 
Кабы быстры реки разливалися, 
Топят много бусы-корабли, 
Топят много червленые корабли, 
А все ведь души напрасныя 
Представления  о  яйце,  заключающем  внутри  себя  упорядоченное 
пространство, сохранились в восточнославянской сказочной традиции. В 
одном  украинском  тексте  это  яйцо  отмечено  золотой  окраской  и 
принадлежит птице, самой сильной из всех животных, которые жили «в 
первом веке творения»: 
Когда-то [давным-давно]  мышь  и  воробей  засеяли  вместе  просо. 
Когда они сажали просо, то начали делиться, да и не помирились. Стали 
они  биться,  стала  собираться  всякая  птица  и  всякие  звери.  Как  стали 
тогда биться птицы со зверями, то птицы одолели и перебили зверей. Но 
хотя  и  одолели,  зато  и  сами  побились.  Только  одна  птица  поднялась, 
которая и добила всех зверей. Сильно утомилась она и села на высоком-
высоком дереве. Тогда идет мужик с быком. Она и просит того мужика: 
«Дай  мне  быка, —  говорит, —  я  его  съем.  Я  у  тебя  даром  брать  не 
хочу, —  я  заплачу  за  него». Мужик  отдал.  Птица  съела  быка  и  просит 
снова  мужика: «Донеси  меня,  будь  ласков.  До  моего  дома».  Несет  ее 
мужик, несет, и занес в страшную чащу леса. А она и говорит: «Обожди 
здесь  немного —  я  тебе  вынесу  плату».  И  вынесла  ему  царствечко  в 
золотом  яичке,  причем  сказала: «Ты  не  раскрывай  этого  яичка,  когда 
войдешь  в  село,  а  раскрой  где-нибудь  в  поле,  что  ли».  Мужик  не 
послушался  птицы  и  раскрыл  яичко  посередь  шляху:  аж  тут  оттуда 
ярмарка  такая,  что  Боже  храни!  Ходит  мужик  промежду  людей  да 
плачет. На его счастье, случился здесь один человек, которого мужик и 
стал просить: «Сделай милость, не поможешь ли ты мне собрать все это 
да закрыть яичко!» Собрали они вдвоем, закрыли яичко, и пошел мужик 
с тем царствечком домой. В русской волшебной сказке о трех царствах — 
медном,  серебряном  и  золотом —  повествуется  о  том,  как  герой  в 
поисках трех царевен отправляется в подземный мир. Здесь он попадает 
сначала в медное царство, затем — в серебряное и, наконец, в золотое. 
 
 
Птица Алконост. Русский рисованный лубок. 
Царевны дают герою по яйцу, в каждое из которых сворачивается 
по царству. По возвращении героя вместе с царевнами на белый свет из 
яиц, брошенных на землю, разворачиваются все три царства. Еще  одну  модель  
создания  мира,  известную  разным  этническим 
традициям,  можно  назвать «ремесленной».  Она  представляет  творение 
как процесс изготовления объекта  того или иного ремесла, мастерства: 
гончарного, кузнечного, кулинарного и других. В рамках этой модели в 
качестве  творца  выступает  демиург —  от  греческого ShmiOVpYOj — 
«ремесленник», «мастер», «созидатель». В мифологии демиургами часто