| |
«владимировых» богов Xорса и Симаргла оказывается важным
политическим шагом. Потомки дославянского населения иранского
происхождения до X века сохраняли культы «солнца-царя» Xорса —
важнейшего бога сармато-аланского пантеона, а также благодетельного
божества Семаргла. При этом иранский этнический элемент, с одной
стороны, представлял собой мощную вооруженную военную силу, а с
другой стороны, он, по сравнению с другими этническими группами
киевского населения, был экономически пассивен. Введение в киевский
пантеон двух богов, наиболее популярных у среднеазиатских иранских
народов (в частности, в Xо-резме), было рассчитано на отрыв
хорезмийского гарнизона в Киеве как от хазар, так и от еврейской
общины, мощной в религиозном и экономическом отношении.
Кроме того, Владимир, силой захвативший в 980 году
великокняжеский престол, убив законного князя — старшего брата
Ярополка, в начале своего правления должен был решить две важные и
взаимосвязанные задачи. Во-первых, ему нужно было укрепить свою
власть в масштабах всего государства; во-вторых, — завоевать симпатии
южнорусского населения, которое плохо знало своего нового великого
князя, правившего до этого в далеком северном Новгороде. Без поддержки
киевского населения трудно было рассчитывать прочно
удержаться в «стольном граде».
Для решения первой задачи Владимир объявил княжеско-
дружинного бога-покровителя Перуна верховным богом всей Руси.
Шагом в направлении решения второй задачи явилось учреждение
публичного поклонения, наряду с Перуном, божествам, наиболее
почитаемым местным южнорусским населением, а также населением
иранского происхождения. С одной стороны, ставя рядом с кумиром
Перуна идолов других богов, Владимир подчинял ему этих богов, то есть
устанавливал отношения «владычества — подданства». С другой
стороны, это был акт признания местных богов. Это должно было
служить одновременно и возвеличению Перуна, и завоеванию симпатий
местного населения, а следовательно, способствовать укреплению
власти нового великого князя на юге страны. Таким образом, главным в
религиозной реформе 980 года было провозглашение княжеского бога-
покровителя Перуна верховным общегосударственным божеством; весь
же киевский пантеон не носил общегосударственного характера. Его
создание являлось в первую очередь следствием внутриполитической
обстановки, сложившейся на юге страны в начале княжения Владимира
Святославича.
Проводя языческую реформу 980 года, Владимир стремился
достичь конкретной цели — укрепления собственной власти в
государстве и центральной власти вообще. Этот же мотив был
определяющим и при принятии христианства восемь лет спустя после
языческой реформы. Важным при этом было то, что истоком принятия
христианства явилась Византия, поскольку с принятием христианства на
Русь переносилась византийская модель власти, основой которой была
идея неограниченного волеизъявления государя.
С точки зрения религии, языческая реформа князя Владимира с ее
упорядочением структуры отношений между божествами — утверждение
главенства одного бога Перуна над другими, явилась шагом к
монотеистическому христианству. Принятие христианства было, по сути,
заменой языческого верховного общегосударственного божества Богом. Глава 2
БОЖЕСТВА, МИФОЛОГИЧЕСКИЕ ПЕРСОНАСИ И
ВОПЛОЩЕНИЯ СИЛ ПЛОДОРОДИЯ, СВЯЗАННЫЕ С СЕЗОННЫМИ
ОБРЯДАМИ
Ярила. — Купала. — Кострома. — Масленица. — Обряды и
праздники
Кроме высших богов, входивших в пантеон, у восточных славян
были божества и мифологические персонажи более низкого ранга,
связанные с сезонными обрядами и осмысляемые как носители сил
плодородия. Они соотносились с изменениями в природе в рамках
календарного цикла и со сложившимися в традиции, в соответствии с
этими изменениями, значимыми моментами и этапами хозяйственной
деятельности крестьянина. От них, согласно мифологическому сознанию,
зависели урожай, плодовитость домашних животных и самого человека.
Следует отметить, что далеко не все из мифологических
персонажей этой группы имеют статус божества. Дело в том, что о них
известно не из древних, а лишь из довольно поздних письменных
источников и фольклорных текстов, сопровождающих разные сезонные
обряды. Во многих случаях свойственное ми-фопоэтическим текстам
олицетворение тех или иных явлений, наделение их человеческими
признаками, а также восприятие их названий как имен собственных и
широкое использование в обрядовой практике одноименных чучел или
кукол породили осмысление подобных персонажей в исследовательской
среде как языческих божеств. Однако далеко не во всех случаях есть
достаточно оснований для такого осмысления. В большей или меньшей
степени статус божества реконструируется для таких персонажей, как
Ярила и Купала. Что же касается Коляды, Масленицы, Костромы и
некоторых других, то они скорее представляют собой персонажей,
воплощающих плодородие или соотносимых с идеей плодородия,
|
|
