| |
восточнославянской мифологией.
Важно заметить, что восточнославянская мифология существенно
отличается от мифологий многих европейских народов. Прежде всего,
система славянских мифов, в силу ряда обстоятельств, не представляет
собой целостной картины. К моменту принятия христианства в конце X
века исторический путь восточнославянских племен был сравнительно
невелик: их формирование относится к IV–VI векам. Поэтому и
языческие представления восточных славян не успели еще приобрести
вид единой четкой системы: пантеон высших богов только-только начал
складываться. Лаврентьевская летопись сообщает, что в 980 году князь
Владимир поставил в Киеве несколько идолов высших богов, большая
часть которых, как можно судить по другим древним письменным источникам,
вероятнее всего, не была так уж хорошо известна широким
народным массам и почитаема повсеместно. А уже в 988 году после
принятия Владимиром христианства идолы были уничтожены, а
языческая религия запрещена.
В период христианизации славян основа их прежних религиозно-
мифологических представлений была подвергнута значительному
разрушению, однако языческие пережитки еще долгое время
сохранялись. Если вера в высших богов, не столь давно официально
узаконенных государственной властью, довольно быстро уступила место
христианским представлениям о Боге, то вера в многочисленных
домашних, полевых, лесных, водяных и других духов, которые,
соответственно народному сознанию, издавна соседствовали с
человеком, оказалась более устойчивой и была жива на протяжении
многих веков. Эти обстоятельства предопределили возникновение
уникального явления, которое в науке принято называть двоеверием.
Особенность двоеверия состоит в том, что в одном мировоззрении
сосуществуют древние языческие представления и элементы
христианской религии. Таким образом, в крестьянском сознании
одновременно уживались, с одной стороны, вера в Бога и христианских
святых, а с другой стороны — вера в природные стихии и в
демонологических существ типа домового, кикиморы, банника и
подобных. Более того, все они уживались не параллельно, а в рамках
единой мифорелигиозной системы. Так, для крестьянина вполне
нормальным явлением было «похристосоваться» в Пасху с домовым,
полевым, лесовым, водяным хозяевами. Охотник, чтобы завести добрые
отношения с лешим, от которого, по народным представлениям, зависела
удача в охоте, мог принести ему в дар дорогой подарок —
«христосовское» (пасхальное) яичко.
Крещение Руси. В. Васнецов (1885–1896).
Обычным делом было и ритуальное угощение домового по большим
праздникам: на Рождество, под Новый год, в Чистый четверг (четверг на
Пасхальной неделе). А на Филиппово заговенье (в начале
Рождественского поста) русские крестьяне приглашали заговляться
«царя домового и царицу домовицу с малыми детками». Во многих
архаичных, языческих в своей основе, обрядах (например, при
опахивании, вызывании дождя, обходе в день первого выгона скота)
широко использовались предметы христианской культуры, в частности
иконы, ос-вещянные свечи и др. При трудных родах женщина в равной
степени обращалась и к природным стихиям, и к Богу со святыми:
«Господи Иисусе Христе, Николай Угодник, Пятница Параскева, Варвара
Великомученица, простите меня все православные христиане, Мать сыра
земля, небо синее, солнце ясное». В славянских мифопоэтических
текстах языческие и христианские персонажи часто оказываются
взаимозаменяемыми. Так, в вариантах одного и того же заговора высшей
силой, к которой обращается человек, может являться и «Пречистая
мати Богородица», и «Заря-заряница красная девица»; в одном тексте
могут упоминаться «Сатона и диа-вол» и «Яга баба стара».
По мнению исследователей, лишь к XVI веку христианство,
значительно потеснив языческое мировоззрение, стало доминирующим в
сознании русского народа. И все же язычество не было искоренено
окончательно. Архаичные представления и верования, обычаи и обряды,
испытавшие влияние православия и потому претерпевшие некоторые изменения,
поддерживались в крестьянской среде вплоть до конца XIX
— начала XX веков. Кроме того, в народной культуре по-своему были
восприняты образы и деяния христианских святых, в связи с чем были
сложены многочисленные легенды и предания, сильно отличающиеся от
первоисточников их жизнеописаний и во многом тяготеющие к
архаичным мифопоэтическим текстам.
Еще одной важной отличительной особенностью
восточнославянских мифов было то, что они существовали только в
устной форме. У нас нет ни одного письменного источника, в котором бы
языческая традиция была представлена «изнутри», то есть с точки
зрения ее носителя. У древних славян во время сложения мифов и
бытования их до момента запрещения язычества не было письменности.
Письменность появилась лишь с принятием христианства. Кое-какие
сведения о языческих богах и верованиях были зафиксированы в
памятниках средневековой книжности: летописях и сочинениях
|
|
