Чтобы со мной средь превратностей был ты всегда неразлучен.
   Пусть без тебя никогда не стяжаю я подвигом славы!
   В мирные дни и в бою докажу я делом и словом,
   280 Как доверяю тебе". Эвриал в ответ ему молвил:
   "День не наступит, когда уличен я буду в измене
   Дерзкой отваге моей, – только б нам явила Фортуна
   Милость свою, не вражду. Но превыше всякой награды
   Я молю об одном: не покинь моей матери старой!
   285 Род от Приама ее; из Троянской земли, из Акесты,
   Вместе со мной уплывала она, нигде не осталась.
   Ей об опасностях знать, ожидающих сына, не должно,
   Я не простившись уйду, ибо – тьмой ночной и рукою
   Правой твоею клянусь – не снести мне слез материнских.
   290 Немощной ты помоги и покинутой дай утешенье!
   Если с этой уйти мне позволишь надеждой, – смелее
   Встречу превратности я". Всколыхнулись души дарданцев,
   Пролили слезы мужи, и всех обильней – Асканий:
   Образ сыновней любви об отце напомнил и сердце
   295 Сжал тоскою ему; и ответил он так:
   "Верь, исполню я все, что твоих достойно деяний.
   Именем лишь для меня от родной моей матери будет
   Впредь отличаться она: благодарность за сына такого
   Ей воздастся. И знай: чем бы ваш ни кончился подвиг, —
   300 Этой клянусь головой, как родитель ею клянется, —
   Все, чем тебя наградить я сулил при счастливом исходе,
   Матери будет твоей и вашему отдано роду".
   Так он промолвил в слезах и снял свой меч золоченый, —
   Выкован был этот меч Ликаоном, искусником кносским,
   305 Он же и ножны к нему из слоновой вырезал кости.
   Нису Мнесфей отдает мохнатую львиную шкуру,
   Сняв ее с плеч, и верный Алет с ним меняется шлемом.
   Быстро доспехи надев, друзья уходят – и всюду,
   Вплоть до ворот, где стоит караульный отряд, пожеланья
   310 Счастья сопутствуют им. И Асканий, с отвагою мужа
   Бремя несущий забот, что лишь зрелому мужу под силу,
   Просит отцу передать и то и это – но ветер
   Тщетные речи его между туч летучих разносит.
 
   Вышли друзья, в ночной темноте через рвы перебравшись,
   315 Двинулись к стану врагов, и себе на погибель, и многим
   Рутулам. Видят они: на траве лежат италийцы,
   Скованы сном и вином; над рекою в ряд колесницы
   Дышлами кверху стоят; меж колес и разбросанной сбруи
   Люди вповалку лежат, и кувшины с вином, и оружье.
   320 Нис говорит: "Пора нам дерзнуть! Сам случай зовет нас!
   Здесь нам идти. Но чтоб нас враги врасплох не застигли,
   В спину вонзив нам мечи, – сторожи, назад озираясь,
   Я же расчищу твой путь, проложу тебе шире дорогу".
   Шепотом вымолвив так, на Рамнета надменного тотчас
   325 Нис нападает с мечом. На коврах лежал он, простершись,
   Сон выдыхал из широкой груди в забытьи непробудном;
   Царь и Турну-царю из гадателей самый любезный,
   Все же не мог он свою отсрочить гибель гаданьем.
   Рема прислужников трех, где попало лежавших меж копий,
   330 Оруженосца его убивает Нис и вознице,
   Что у ног лошадей примостился, голову свесив,
   Шею ударом меча разрубает; потом господину
   Голову сносит и труп на подстилке, пропитанной кровью,
   Он оставляет лежать. Не щадит и Ламира и Лама
   335 Нис и Серрана разит, красотой блиставшего юной;
   Долго в ту ночь веселился Серран, но Лиэем обильным
   Был побежден и уснул; а счастливей бы все обернулось,
   Если б веселье и пир продолжались всю ночь до рассвета.
   Словно несытый лев, что в овчарне мечется полной, —
   340 Голод гонит его, и ревет, и хватает, и рвет он
   Пастью кровавою скот беззащитный, затихший от страха, —
   Так же сеял смерть Эвриал: увлеченный убийством,
   Воинов он безымянных разил без числа и без счета;
   К спящим подкравшись, убил он Абариса, Фада, Гербеза;
   345 Рету – один он не спал и, видя все, что свершалось,
   Спрятаться в страхе хотел, за огромным присевши кратером,
   В грудь вонзил Эвриал, едва лишь враг приподнялся,
   До рукояти клинок и вновь из раны смертельной
   Алый выдернул меч. Умирающий Рет изрыгает
   350 Кровь вперемешку с вином. Эвриал все дальше крадется,
   К стану Мессапа уже подбирается он, где последний
   Хворост в костре догорал и, стреножены, кони щипали
   В сумраке ночи траву. Но окликнул Нис Эвриала,
   Видя, что друг обуян сверх меры жаждой убийства:
   355 "Остановись, Эвриал! Ведь враждебный рассвет уже близко!